Чёрное приталенное платье с пышной юбкой невероятно шло Ане, а её рыжие волосы, уложенные в причёску, казались пламенем. Она была на каблуках, но ощутимого роста ей они не прибавляли, зато добавили очарования. Девушка уже собиралась принять поданную Кириллом руку, но вспомнила, что забыла наверху клатч.
Чувствую, что должен повторить это ещё раз, - напряженно проговорил Макс.
Ты уже раз десять это повторил.
Послушаешь в одиннадцатый.
Я уже понял, что ты бережешь её для себя, только зря. Мы оба знаем, что она сбежит от нас обоих, как только узнает вторую часть правды.
Я буду только рад, если она не будет с тобой.
Но и с тобой она тоже не будет никогда, - с кривой ухмылкой проговорил Лазарь.
Я услышал какой-то странный хлопок, скрежет, и почувствовал, что атмосфера накаляется. Эти двое как два огненных шара, рано или поздно столкнуться, и последует взрыв.
Ситуацию, как и в прошлый раз, спасла Аня, грациозно спорхнув с лестницы и уцепившись за руку Лазаря. Тот мгновенно повеселел. Макс завел напряженную правую руку за спину и тоже нацепил на лицо улыбку.
С тобой всё хорошо? - обеспокоенно спросила Аня, рассматривая начинающее бледнеть лицо Макса.
Всё отлично, иди, увидимся позже, - ответил он и натянуто ей улыбнулся.
Лазарь увел девушку, но меня не покидало чувство, что что-то не так, что-то не в порядке. В наступившей тишине я различил отчетливое "кап". Пару секунд тишины и снова "кап". Начиная подозревать худшее, я приподнялся, но мои подозрения подтвердились раньше - вскриком горничной.
Я перегнулся через второй диван, скрывавший от меня нижнюю часть туловища и руки Макса, и, ругнувшись, бросился к брату.
Разожми руку! - я попытался сам разжать его кулак. - Мать твою, разожми руку!
Что? - ничего не понимая, спросил Макс и тупо уставился на свою окровавленную руку и сжатые в ней осколки стакана. Секунду подумав, он расслабил руку и просто стряхнул осколки и кровь, как воду, сделав порезы ещё глубже. После чего оттолкнул меня и побежал на кухню.
Он вообще нормальный? - поинтересовался я, разводя руками и смотря вслед этому идиоту. Андрей пожал плечами.
Я нормальный, - прорычал Макс, снова появляясь в гостиной с небрежно перемотанной полотенцем рукой. Брат размотал полотенце, посмотрел, что ткань совсем не останавливает кровь и просто выбросил её, затем просто выскочил за дверь, сел в машину и нажал на газ.Макс.
В крови гулял адреналин, мне снова хотелось кого-нибудь убить. Это чувство было таким же сильным, как в ту ночь у гаражей. Нет. Не таким же, сильнее, гораздо сильнее, только в этот раз гнев был направлен на бывшего лучшего друга.
В гостиной я смог сдержаться и не вцепиться ему в горло, но это стоило мне окровавленной руки.
Я скосил глаза на руки, судорожно вцепившиеся в руль. Правая ладонь была полностью перепачкана кровью, но капли продолжали стекать по запястью, капать на колени, медленно бежать по руке до локтя. я не стал ничего с этим делать, лишь закатал рукава рубашки до локтя. Порезы болели и пульсировали, но эта боль была ничем по сравнению с той, что поселилась у меня внутри и методично разрывала нерв за нервом.
Он обещал не трогать её, но я знал, что Лазарь не сдержит обещания. Его глаза выдавали все его намерения, то, как он смотрел на Аню, когда она спустилась... Так смотрел на неё я, когда мы шли на благотворительный прием, и я прекрасно помню все свои мысли в тот момент.
За стеклом шумел дождь, но его перекрывали слова, брошенные Лазарем. Они эхом отдавались у меня в ушах: "Мы оба знаем, что она сбежит...", "...она сбежит...", "...сбежит...", "...сбежит...", "...с тобой она тоже не будет никогда...".
Какой же я дурак! - от злости я ударил по рулю руками, машину начало заносить, и пришлось снова вернуть руки на место, чтобы не разбиться.
Ты сам отпустил её." - раздалось откуда-то из глубины подсознания.
Я хотел всего-лишь её доверия, - слабо попытался оправдаться я.
И в итоге толкнул её к нему в объятия."
Ты ошибаешься. Он ничего с ней не сделает, это всего лишь моё разгулявшееся воображение.
Я тоже всего лишь твоё разгулявшееся воображение, однако с самим собой ты разговариваешь, а с ней не можешь."
Это другое.
Отговорки".
Чего ты хочешь? - я начинал злиться.
Это не я хочу, это ты хочешь."
Я промолчал, но внутренний голос не унимался.
Скажи, тебе больно? Не косись на руку, я говорю о другой боли. Тебе ведь было больно, когда ты узнал, что она провела с ним день? А когда ты увидел, как он её целует? Было больно?" - как по заказу в голове, параллельно с этим чёртовым голосом начали вспыхивать красочные картинки воспоминаний, и я уже не видел пустынного шоссе, только эти топящие меня картинки. - "А тогда на благотворительном вечере, ты видел её лицо? С каким удовольствием она его целовала, а? Помнишь? Ты помнишь? Помнишь, я знаю. А чуть позже, когда она сказала, что навредить ей можешь только ты, ты помнишь, как тебя скрутила боль? Ты помнишь, как еле сдержался, чтобы не заорать во весь голос от этой боли?"
Заткнись, - предупреждающе зарычал я и стиснул руль крепче. Кровь из порезов полилась снова.
Ну уж нет, вспоминай. Как она кричала, что ты не имеешь понятия о том страхе, который она пережила у гаражей. А как кричал ты сам... Весь год... По ночам. Как будил криком родных, как боялся этих кошмаров. Как не хотел ложиться спать и всё равно засыпал. Как видел её. Так ты вспомнил, что чувствовал, когда узнал, что она провела с Лазарем день?" - настойчиво повторил свой вопрос голос в голове.
Да я вспомнил! - прокричал я, и собственный крик, отразившись от стен машины, оглушил меня.
А теперь она проведет с ним ночь. И знай, ты сделал это собственными руками. - мстительно добавил внутренний голос, криво ухмыльнулся и, чтобы сделать ещё больнее, стал прокручивать в голове картины возможных событий между Лазарем и девушкой, которая должна была принадлежать мне.
Я резко ударил по тормозам, машину занесло, закрутило, и через минуту она остановилась. Я выскочил из салона, сделал пару шагов вперед, как пьяный, схватился за голову руками и, рухнув на колени, дико закричал. Совершенно один. Я кричал, пока в легких не закончился воздух, пока не стало трудно дышать, пока легкие не начали разрываться от недостатка кислорода. Только тогда я перестал и устало выставил руки, перенося вес тела вперед, наплевав на то, что асфальт грязный, кругом лужи, бушует ливень, а у меня поранена рука. Сейчас я был, как сумасшедший, если бы меня кто-нибудь увидел - убежал бы даже не оглянувшись, но вокруг не было ни души. Только моя машина, дождь и какие-то поля по обеим сторонам от шоссе.
Возможно мне показалось, или я действительно сошел с ума, но вдруг в голове кто-то понимающе хмыкнул. Я сначала прислушивался к самому себе, потом, не сдержавшись, начал улыбаться, тоже хмыкнул, и вдруг все чувства превратились в дикий счастливый хохот. Я, наконец,понял, что сейчас со мной произошло и, кажется, теперь знал, что делать.
Её нужно заправить и поставить в гараж, - я перебросил ключи прислуге и бодрым шагом направился в дом, не обращая внимания на шок на лице парня.
Ну, да, не каждый день видишь хозяина, грязного и перемазанного кровью, но счастливого, ну, и что теперь, впадать в ступор?" - ухмыляясь, подумал я.
Добрый Максимилиан." - ехидно вякнул внутренний голос.
Заткнись, я тебя ненавижу, - всё ещё улыбаясь, проговорил я, но, поняв, что сказал это вслух, а мимо проходила смущенная горничная, поспешил крикнуть ей вслед, что моя фраза не для неё.
О, привет, - я хлопнул по плечу Антона, появившегося из столовой и побежал вверх по лестнице.
Эй, не пачкай меня, не хочу быть похож на киллера, - крикнул брат мне вслед. - А я смотрю, ты оклемался.
Ага.
Завалившись в комнату, я раскатал рукава и стянул прилипшую к телу рубашку через голову. Сейчас я планировал принять душ, привести себя в порядок, а потом обо всём рассказать ей.
Когда я был уже почти готов: чистый, свежий, с обработанной рукой и в белой рубашке, в комнату вошла Элеонора.