А у кого был этот документ?
Антон виновато опустил голову, пару секунд смотрел в пол, а потом уверенно посмотрел на меня и кивнул в сторону телефона в моей руке. Я с ужасом взглянула на дисплей, на котором всё ещё был набран номер Лазаря.
Не может быть...Макс.
Вот только не нужно рассказывать мне, что это кража во благо.
Однако это так, - возразил Андрей.
Что бы там ни было, я обязан заявить в полицию. Ты останешься не при чем, но этот гад у меня получит по полной.
Вот, именно об этом я и говорю, Макс. Когда я забрал этот договор, я надеялся, что ты потерпишь крах, прекратишь заниматься фирмой, а затем найдешь увлечение, более подходящее твоему возрасту. Я просчитал все 10 вариантов возможного развития событий, но нет, это же ты! Ты выбрал 11, о котором я и подумать не мог!
Знаешь, я разговариваю с тобой уже час и впустую трачу время, потому что мы так и не смогли добиться взаимопонимания. Я остаюсь при своем мнении. Тебя я огорожу от следствия, но Лазарь сухим из воды не выйдет.
Да он здесь вообще не при чем, его я втянул! - Андрей перешел на крик, что было свидетельством крайней степени ярости, я помню, что он ни разу не повысил ни на кого голос за последние 4 года. - Я только хотел, чтобы ты был нормальным восемнадцатилетним парнем, моим братом, а не тем, что ты сейчас из себя представляешь.
Мы закончили, ты можешь идти, - я поднялся с кресла вместе с братом, и мы проследовали к двери.
Не втягивай в это Кирилла, он не хотел даже видеть этот договор, я уговорил его.
Ты просишь о невозможном.
В тебе говорит обида, и ты сам это знаешь, - сказал Андрей, открывая дверь. - Ты просто не можешь простить ему то, что тогда он свалил всё на тебя.
Пусть даже так, я... - моя фраза была прервана громким всхлипом. Мы с братом выглянули из библиотеки и увидели, что вниз по стене сползает Настя и кинулись к ней.
Что с тобой? Ты почему плачешь? Что случилось? - я засыпал её вопросом, пытаясь заглянуть ей в лицо, но она только громче всхлипывала. Поняв, что так ничего не добьюсь, я просто поднял её и завел в библиотеку. Андрей вошел следом и, пока я усаживал сестру в кресло, налил стакан воды и подал ей.
Макс, не трогай его... - сделав пару глотков, еле выдавила Настя. - Он не виноват, он не подставлял тебя тогда.
Так, ну хватит, за последние два часа я слышал эту фразу достаточное количество раз. Не тебе лезть в это дело, - я всегда начинал злиться, когда мне навязывали чужую точку зрения, а сейчас был особый случай. - И вообще, откуда ты...
Я это сделала, - вытирая высохшие слезы, проговорила она. - Я ведь сказала тебе тогда, что слышала, что он всю вину переложил на тебя. Он этого не делал. Ему я тоже сказала, что ты всё Ане рассказал. Я сказала, что она знает, что ты не сам придумал ту шутку. Он приходил к тебе спустя неделю после Аниного отъезда. Мириться хотел. Я сказала, что ты уехал.
Я был здесь, - голос звучал напряженно и выдавал всё моё недовольство.
Я знаю. В тот же вечер я соврала тебе.
Но зачем? - я ничего не мог понять, в этом поступке не было никакой выгоды ни ей ни мне.
Ну... Кирилл всякий раз так смотрел на машину, в которую Аня садилась. Он ей в спину смотрел так, как больше не смотрел ни на кого. Ты тогда смеялся, а он действительно в неё влюбился, хотя она о нем даже не знала, - Настя снова начала плакать и размазывать руками слёзы по лицу. - Ты был с ней, и он был с ней... Вы оба. А я хотела... Я хотела...
Многовато что-то сегодня для меня загадок. Ничего не понимаю, - я встал и прошелся по кабинету.
Зато я, кажется, начинаю понимать, - подал голос до сих пор молчавший Андрей. Я резко повернулся в его сторону, надеясь, что сейчас не услышу, то, что не желаю слышать больше всего, но он посмотрел на сестру, а потом, вернувшись взглядом ко мне, обреченно кивнул головой.Аня.
Я не могла найти себе с места с того момента, как узнала, что документы украл Кирилл. Он не мог так поступить, я в это не верю. Я не хочу в это верить. А если всё же это он? Тогда... Не хочу даже думать, что будет тогда, что Косов может сделать с ним. Косов - максималист во всем, если он захочет наказать Кирилла, он его накажет и сделает это так, что Лазарь потом не сможет спокойно жить. А я точно знаю, что не могу допустить этого, нужно срочно что-то делать. Переполненная решимость, я вскочила с кровати, сделала пару шагов к двери и остановилась.
Сейчас два часа ночи, все спят, и никому нет дела до Лазаря. Никому, кроме него самого и меня. Да и что я могу сделать? Практически ничего. Косов, наверняка, сейчас спит, так что даже с ним мне поговорить не удастся.
Не в силах больше стоять на месте, я тихо вышла в коридор. В коридоре и в холле горел яркий свет, такой, что выйдя из тёмной спальни, я невольно зажмурилась и прикрыла глаза рукой. Чуть привыкнув к освещению, я, тихо ступая по паркету, медленно пошла к лестнице. Моей целью была библиотека, если уж сегодня мне не суждено поспать, то чтение какой-нибудь хорошей книги - для меня лучшее ночное времяпрепровождение.
Я уже собиралась выйти из-за угла, когда услышала голоса и остановилась, сама того не желая.
И что теперь будет? Что ты собираешься делать? - говорил явно Антон. - Ты собираешься ей рассказать? По моему это самое разумное решение, вам обоим станет легче, тебе - точно. Ты целый год мучился, но твоя совесть так и не даст тебе покоя, если ты сам её не успокоишь. Объясни ей всё и всё встанет на свои места. Ты снова станешь нормальным, начнешь шутить, смеяться, будешь живым. Мама уже боится тебя такого. В конце концов, если подумать, эта девушка не стоит такого.
Она стоит! - жесткий и властный голос принадлежал Косову.
Я стояла, прижавшись спиной к стене и прислушивалась, стараясь уловить суть разговора. Подслушивание не входило в круг моих увлечений, но сейчас я не могла оторваться.
Хорошо, хорошо, она стоит. - отступил Антон. На секунду воцарилась тишина. Я аккуратно выглянула из-за угла. Максим сидел в кресле, спиной ко мне. Я видела только часть его головы и правую руку, в которой он держал стакан, как я поняла - с очередной порцией алкоголя. Его старший брат, по пояс оголенный, стоял перед креслом, прислонившись к стене и сложив руки на груди, он явно о чем-то задумался.
Я снова видел её во сне. - хрипло проговорил Максим, чуть подаваясь вперед и опираясь лбом о руку, держащую стакан. Антон встрепенулся, а я мгновенно спряталась за угол и вся обратилась в слух.
Снова? Но она же уже здесь, всё должно быть нормально, почему ты всё ещё видишь её?
Я не знаю, - огрызнулся Макс. - Я пытался прекратить это, сбежать отсюда, сменить окружение, сбежать от совести и спрятаться от неё в работе, но не смог и вряд ли смогу когда-нибудь.
Снова повисла гнетущая тишина. Я по-прежнему ничего не понимала. Ясно было одно, говорят о какой-то девушке, которая сейчас в поместье. Первой мыслью было, что говорят обо мне, но, учитывая сегодняшние события, это было невозможно. Косов меня ненавидит... Ненавидит за то, что я ненавижу его.
Инга? Нет, он использовал её и забыл о её существовании. Неужели Алеся? Ну разумеется, она здесь недавно, Макс всячески пытается показать, что она ему безразлична, но, видимо, это не так."
Да не от вины ты бежал! Ты бежал совсем от другого чувства. - Антон почти кричал, будто злился на брата за что-то. Я даже испугалась. - Только ничего у тебя не получится, от этого не сбежать, смирись уже с этим! Совесть здесь не при чем. Я ведь угадал? Конечно угадал!
Ну признайся, ты давно её любишь, но стыдишься в этом признаться, и ей и даже самому себе. - видя, что Макс молчит, продолжил парень. - И за твоим чувством напускного безразличия, злости и сарказма скрывается страх.
Чушь! - снова огрызнулся Макс.
Да-да, именно страх. Страх от того, что она не сможет тебя полюбить. Признайся, ведь любишь её!?
Да, я люблю её! - вскричал Косов. Я в испуге снова выглянула из-за угла. Он вскочил с кресла и тут же устало опустился обратно.
Вот, когда ты скажешь ей об этом, узнаешь, что чувствует она, тогда ты будешь спокоен. - я увидела, что Антон направился к лестнице. Мгновенно спрятавшись обратно, я лихорадочно стала соображать, что делать. В итоге, к тому моменту, как парень появился в коридоре, я отскочила от прежнего места на пару метров и всячески старалась делать вид, что только что пришла. При виде меня, на лице Антона промелькнул испуг и тут же сменился удивлением.