Михаил вспыхнул и часто задышал.
-Хочешь, разбей магнитофон кувалдой, но я его всё равно оставлю здесь, - повысил тон он. - Хочешь, выброси из окна. Но перед этим подумай, кому ты бросаешь вызов. Себе? Мне? Думаешь, мне так легко и радостно? А тебе самой? Ты сама себя втаптываешь в землю, сама себя заводишь в могилу! И кому от этого лучше?
Светлана смахнула со стола все мелки, и они разлетелись по полу.
-А может, мне так легче! Какие мне танцы? - закричала она. - Забери это с собой!
На шум из разных концов дома прибежали Анна Сергеевна и Максим.
Разгорячённый Михаил протиснулся между ними, стрелой пролетел по коридору, наскоро оделся и вышел на улицу.
-Света, что такое? Что случилось? - озадаченно затараторила женщина.
Максим, завернувшись в куртку, проследовал за юношей.
-Остынь, приятель, - кричал вслед Максим, - знаешь, сколько раз так со мной было?
Михаил молча брёл по снегу.
-Ты же сам говорил, что будешь пробовать, пока не получится, - не останавливался тот. - Просто так сдашься?
-Не знаю, - вдруг буркнул он, - я сейчас не могу думать... Может, я позвоню позже, когда всё уляжется.
Михаил поплёлся к своему дому, натягивая на уши шапку и высоко запрокидывая ноги, чтобы не увязнуть в снегу. А в голове Максима ещё какое-то время прокручивалось такое скользкое и неуверенное слово "может".
Теперь обитель казалась Михаилу тёмной, почти чёрной. Как он ни хотел сделать её светлее, включал повсюду лампы и бра, атмосфера в доме так и оставалась мрачной, тяжёлой. Днём он решил пройтись по району, очищая сознание от тревожащих мыслей и беспокойных чувств. Ненадолго это помогло.
Однако вечер прошёл ужасно. Бессмысленные телешоу, пустые сериалы, отвратительная и мерзкая реклама... сплошная деградация на ТВ.
К ночи у юноши разболелась голова. Он принял обезболивающее и лёг в кровать. Слова Светланы жгли сердце. Он одновременно жалел и её, и себя. В горле не проходила горечь. От таблеток, от обиды. Одно накладывалось на другое и давило с ещё большей, двойной силой. Темнота сгущалась, безмолвие угнетало.
Юноша тупо смотрел на ковёр, висевший на стене, и трогал мохнатые ворсинки. Он было уже и успокоился, как внезапно тишину нарушил телефонный звонок. Михаил повернулся, нехотя поднялся и потянулся к смартфону, лежащему на письменном столе. Звонил неизвестный номер. Юноша с долей сомнения поднял трубку. На другом конце провода он различил до боли знакомые нотки голоса. Это была Светлана.
С: Миша?.. Ты не спишь?
Юноша сглотнул ком в горле и еле-еле выдавил.
М: Нет...
Последовал выдох.
С: Миша, прости меня. Прости, пожалуйста. Не знаю, что ты ответишь на этот раз. Просто, прости меня...
М: Света... Конечно, я тебя прощаю. Только не плачь, слышишь?
С: Да...
М: Как ты?
С: Теперь нормально, а ты?
М: Я теперь тоже.
С: Прости, я очень грубая в последнее время. На это есть много причин. И нет, я не оправдываюсь. Просто мне тяжело снова говорить с кем-то помимо мамы и Макса. Да и с ними я в большинстве случаев молчу. Мне тяжело снова находить контакт.
М: Я понимаю... Я тебя очень хорошо понимаю...
Светлана знала, что Михаил о многом не догадывается. Придёт время, думала девушка, и она ему всё расскажет.
С: Миша?
М: Да?
С: Ты завтра придёшь?
"Попытка номер 2", - подумал он про себя и ответил:
М: Да.
С: Хорошо... Я буду ждать... И ещё раз прости... Спокойной ночи.
М: Забудь о сегодняшнем дне. Завтра будет новый. У всех людей будет шанс что-то исправить. Спокойной ночи.
Оба положили трубки. У Михаила всё ещё щемило уязвлённое сердце, но постепенно оно наполнялось спокойствием, переставала болеть голова.
Тут он заметил, как полная луна вышла из плотных облаков и свет от неё залил всю комнату. Теперь стало белым-бело. И светло, как днём. От этого хотелось петь душой.
Юноша вдохнул полной грудью, будто зарядился энергией от луны, и, полный умиротворения и чистой радости, заснул.
14 глава
На следующий день молодые люди вовсю трудились во дворе. Было холодно и зябко, но ни погодные условия, ни трудности не могли остановить двух авантюристов-огородников.
-Э-э-х, почему сейчас не лето? - усмехался Максим. -Было бы легче по сухому работать.
-Ничего, - другой вставлял брусья в пазы, - у нас рабочие специально зиму ждут, чтобы асфальт новый начать класть...
Стройка длилась почти до вечера. По углам будущей теплицы были установлены границы. Совместными усилиями Максим и Михаил набросили на бруски, вбитые в землю, старый ковёр и положили на его края, стелющиеся по земле, большие камни.
В доме юноши согрелись тёплым чаем и маленьким обогревателем, стоявшем на полу. Максим ел печенье курабье (курабье́ - восточная сладость из песочного печенья) и запивал его сладким напитком. Крошки сыпались мимо тарелки, отчего юноша постоянно смахивал их рукой в сторону. Михаил глядел на эту картину и еле сдерживался, чтобы не придвинуть блюдце соседу под самый нос. Молодой человек делал очередной укус, и вот крупицы опять летели по всему столу.