– Я не согласен. Я провел целое расследование, проанализировал все данные с других станций.
– Это хождение по мукам. И вы сознательно его начали, обратившись сначала к далеким источникам, а уж потом к близким. И это при том, что время уходило, а для пациента оно уходит безвозвратно! – он сделал ударение на последнем слове.
– Я знаю, профессор, – как побитый мальчонка, промямлил Андрей.
– Знаете?! Так какого же лешего вы не обратились ко мне сразу же, как только пришли в тупик?
– Диагностическая система мгновенно определила, в чем дело, и выдала варианты лечения.
– Вы лично проанализировали диагноз и варианты лечения? – тоном доведения информации до тупого разговаривал Хейль с Андреем в то время, как в кастрюльке мирно варился больной.
– Нет. Эта система классифицирована как надежная…
– А ваши мозги как классифицированы? – не дал договорить Хейль. – Если бы вы присмотрелись к таблице составляющих веществ, то увидели бы, что чуждое в этом ряде – вода. Вы привыкли, что в химическом составе почти всего живого во вселенной есть вода. Но это не всегда так. Что вы знаете о планете Макрос? Проштудировав целые горы информации, разве вы не заметили полное отсутствие влажной среды и воды в целом на этой планете? Но более того, как вы не заметили, что температура тела больного критически низка?
– Я в основном исследовал возможные обстоятельства, которые могли причинить такие последствия. И, видно, пропустил, а в анализе видел только то, что система посчитала неверным.
– Отсутствие любознательности – первый ваш недостаток. Ведь вы бросились исследовать обстоятельства только потому, что вынуждены были, – тем временем больной закипал, Хейль засек время кипения, заглянул в кастрюльку, кивнул. По его выражению лица Андрей не понял, одобрение это или нет. Он не знал вообще, чего можно ожидать от такого, так сказать, метода. Прошло три минуты. – Помогите снять его с нагрева, – скомандовал профессор. Они сняли кастрюлю с плиты, и Андрей увидел внутри гуманоида в позе человеческого зародыша. Из него испарилась вода, и тело приобрело форму, как на картинке из справочника. Больной, то есть выздоравливающий, был горячий и непрозрачный.
– Он живой? – тихо спросил Андрей.
– Еще бы. Надо дать ему время прийти в себя. Оставим его в покое пока, – доктор устало плюхнулся в кресло. До Андрея, как из темноты на свет, стало доходить, что он читал что-то о среде и об отсутствии влаги. Но вот система определила диагноз неверно, и его поиск лечения с самого начала пошел не в том направлении. «А всего-то и надо было сварить пациента вкрутую, как яйцо. Хейлю одного взгляда хватило, чтобы понять, в чем дело».
– Надо сообщить на ЛАК 32, у них тоже есть пациент в таком состоянии.
– Сообщите.
Андрей направился к монитору внесения данных в энциклопедию. На станции ЛАК 312 все высветится автоматически.
– Профессор, вы теперь отчислите меня?
– Нет. За это время я присмотрелся к вашим недостаткам, и думаю, что смогу с ними ужиться, а может, и избавить вас от некоторых из них. Идите, поспите, у вас усталый вид, – уже в дверях Андрей услышал стоны из кастрюльки, и, обернувшись, увидел, как рука с длинными тонкими пальцами ухватилась за край, а затем показалась голова и плечи гуманоида. Вид у него был сонного ребенка. Хейль вынул его, усадил на стол и начал опрос, как тот умудрился заразиться водой. Языковой адаптор заработал, и разговор между пациентом и врачом пошел своим чередом.
– Профессор, а почему мы не сварили его прямо в ванночке? – с любопытством спросил Андрей. Хейль улыбнулся:
– Нужна была посуда с антипригарным покрытием, чтобы больной не подгорел.
КОНЕЦ
СОН В НАСИЖЕННОМ МЕСТЕ
– Проснись! Проснись, говорю…
– В чем дело? Что случилось? – меня трясли за плечи, и спросонок я едва разглядела, что это мама.
– Я знаю, почему ты не ходишь.
– Я тоже знаю.
– Мне приснился сон, – сказала она, будто только что поймала сон за хвост. Глаза больно привыкали к свету. – Вечером, когда мы легли, я все думала, думала… О тебе, о проклятом синдроме, обо всех вас, у кого этот синдром… И тут меня осенило! – Мама ходила туда-сюда в длинном до пола халате, волосы торчали в разные стороны, глаза чуть не вылезали из орбит, а руками она как бы держала этот большой невидимый сон и боялась, что он просочится сквозь пальцы. – Вы все, они все ни разу не ступали на Землю. Не ходили по земле. Ты понимаешь, что я имею в виду?