В ресторане я пытаюсь запихнуть в себя куриный бульон и съесть кусочек хлеба. Тагир же съедает половину порции лазаньи, а затем ему кто-то звонит на мобильный, и он выходит на улицу, оставив меня за столиком одну.
Я не пытаюсь сбежать, потому что знаю, это бесполезно. Батурин приставил ко мне охрану. И тот амбал, который стоит за моей спиной и прожигает своим пристальным взглядом мой затылок, даже не позволит встать из-за стола, если я вдруг захочу это сделать.
Через несколько минут Тагир возвращается раздражённым. Бросает на стол пару купюр за обед и холодным тоном сообщает, что нам нужно выдвигаться в путь.
***
В столицу мы приезжаем ближе к вечеру. Чтоб отвлечься от гнетущих мыслей, я заставляю себя смотреть в окно. С Тагиром не разговариваю и игнорирую его любые попытки завести диалог.
Машина подъезжает к нашему дому в столице. И моё сердце переворачивается в груди, потому что этот коттедж за десять лет стал мне настоящей тюрьмой! Я ненавижу каждый сантиметр этого дома. Ненавижу до чёртиков…
— Выходишь? Или хочешь, чтоб на глазах у всех я поволок тебя за руку? — раздражённо бросает Тагир и спешит выйти из машины.
Вздохнув, я делаю над собою усилие подняться. И вздрагиваю, когда выйдя на улицу, оказываюсь пойманной за руку Батуриным. Он ведёт нас в дом, будто ничего накануне не произошло, и мы возвращаемся после очередного пафосного благотворительного вечера.
В доме светло и пахнет вкусной едой. Домработница приветливо встречает нас на первом этаже. Забирает верхнюю одежду и относит её в гардеробную.
Ухватившись за перила, я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, ощущая, как мою спину между лопаток жжёт взглядом Батурина. Тагир ни на шаг от меня не отходит. Даже пододвигает к моей кровати кресло, кладёт на колени ноутбук. И включается в работу. Спрятавшись с головой под одеяло, я перекатываюсь на другой бок. И крепко зажмуриваюсь.
Пусть всё пройдёт.
Пусть, когда я в следующий раз открою глаза, всё окажется ночным кошмаром.
Потому что я больше не представляю свою жизнь в этом аду.
Юлия
Это пытка! И буквально ещё вчера я не думала, что Батурин способен избрать для меня самый чудовищный вид наказания: присутствовать на свадьбе Егора.
Егор действительно женится. Сегодня. Спустя неделю после того, как бросил меня.
Уму непостижимо, как он быстро так успел. Я прокручиваю в голове наш небольшой уик-энд, когда мы уехали к морю; отматываю все события снова и снова. Но всё равно ничего не понимаю. Свадьба. Малибу. Обещания быть со мной до конца дней.
Получается, Егор спланировал всё это заранее?
А Батурин тоже в этом участвовал?
Стоя перед зеркалом в роскошном платье, качаю головой. Потому что этот кошмар не может быть похожим на правду. Мой любимый мужчина женится на другой женщине, а я приглашённая на его свадьбу… Господи, неужели это всё наяву и я не схожу с ума?
Раньше Батурин говорил, что убьёт любого другого мужчину, на кого я посмотрю с любовью. Но Егора он не убил. Более того, Тагир ни разу не заикнулся на эту тему. Возможно, ему просто больно на неё говорить. А возможно, это ещё одна часть коварного плана моего тюремщика.
— Ты готова, жизнь моя? — в спальню входит Тагир и я замираю на месте, как вкопанная.
Киваю. И проглатываю ком, который подкатил под горло.
— Ты, как всегда, обворожительна, — обняв меня за талию рукой, Батурин по-хозяйски притягивает к своему телу; откровенно лапает меня и пожирает глазами. — Помнишь, о чём мы договаривались?
Киваю.
Помню, Батурин.
Я помню каждое твоё слово: приветливо улыбаться всем гостям на свадьбе Астахова. И ни на шаг от тебя не отходить. А ещё изображать примерную и влюблённую в тебя по самую уши жену. Я и люблю “по самые уши” только не тебя, а уже чужого мужа.
— Умница, — целует меня в щеку, а затем приказывает повернуться к нему спиной, чтоб он мог застегнуть на моей шее платиновое колье — подарок в честь воссоединения нашей “семьи”.
***
По иронии судьбы свадебное торжество происходит в том же ресторане, где мы впервые встретились с Егором спустя десять лет. Я как сейчас помню тот день: отмечали юбилей фирмы Егора.
В зале шумно. Играет живая музыка. Я крепко цепляюсь пальцами за руку мужа и с огромным усилием воли заставляю себя перебирать ногами. Платье шелестит при каждом моём шаге, а я ничего не чувствую, кроме стука собственного сердца, которое бьётся где-то в районе горла.