Тетя Маша отсчитала определенную сумму и протянула мне. Я приняла деньги и машинально заглянула в ящичек. Уж больно ярко там что-то переливалось и сверкало. Хозяйка заметила мой взгляд, самодовольно улыбнулась и вынула ни много ни мало, а настоящее бриллиантовое ожерелье. Тетя Маша кокетливо приложила его к своей груди.
– Красота, да? – сказала она. – Бриллианты чистейшей воды! Эх, жизнь все же поганая у меня!
– Почему? – изумилась я столь нелогичному выводу.
– А что толку-то? Ну, бриллианты. А куда мне в них выйти-то? То есть выйти-то есть куда, только с кем? С заморышем, что ли, с Гошкой? Ну, ты видела вчера Гошку-то? Ты только представь – я в бриллиантах, и Гошка этот недоделанный рядом мотается. Стыд-то какой! Ох, не послушала я тогда мать свою, вышла за него, теперь вот страдаю. И что это значит? Это значит, что маму всегда надо слушать. Мама плохого не посоветует, – и тетя Маша спрятала бриллианты обратно.
Подумала немного, вытащила из ящика еще какую-то вещицу и протянула мне:
– Женечка, знаешь… Я тут подумала… На, возьми. На всякий, так сказать, пожарный… Мало ли. Мы, женщины, всегда должны быть во всеоружии.
Я машинально приняла вещицу. Им оказался небольшой баллончик с газом «анти-дог». Объяснять тете Маше, что я, в некотором роде, уже вооружилась, я не стала. Поэтому просто поблагодарила и сунула баллончик в карман халата.
Мы перебрались на кухню. Тетя Маша быстро заставила стол всевозможными блюдами, и все семейство, за исключением отсутствующего Георгия, приступило к еде.
Девочка Веточка, первой покончив со своей порцией, проворно шмыгнула под стол. Я уже приготовилась к очередной атаке псины, но ничего такого не произошло. Теплый, спутанный комок, натужно кряхтя, просто возился подле моих ног. Я была несколько озадачена подобным поведением девочки Веточки. Однако загадка странных действий пуделихи быстро разрешилась – моим ногам вдруг стало тепло, а из-под стола разнеслась ни с чем не сравнимая вонь.
Я поспешно вскочила со стула и приподняла скатерть. Так и есть. Хорошо, хоть мои домашние тапочки не пострадали.
– Тетя Маша! – воскликнула я. – У Веточки… диарея.
– Фу!.. – возмутились братишки, тоже выбрались из-за стола и, не вникая в подробности, разошлись по своим комнатам.
– Ой, бедная девочка, – испугалась тетя Маша. – Как тебе досталось!
– Нет-нет, не беспокойтесь. Я не испачкалась, – заверила я.
Тетя Маша подняла на меня удивленные глаза.
– Да я и не беспокоилась. Веточка, девочка, так страдает. Поносик у девочки, у маленькой… Ути, моя сладенькая, – тетя Маша нагнулась к пуделихе. Та, видимо, усмотрела в этом акт агрессии и стремительно умчалась в глубь квартиры.
Тетя Маша выпрямилась и смерила меня весьма недовольным взглядом.
– Женечка, я, конечно, понимаю, ты не виновата. Но для Веточки… Ей очень тяжело переносить присутствие малознакомого человека в своей квартире. Это у нее на нервной почве стряслось. Бедная девочка…
Митюшка тем временем заглянул в кухню и небрежно бросил:
– Ма, там Ветка у тебя в спальне тоже наделала… Воняет…
– Ой, – всплеснула руками тетя Маша. – Надо бы ее выгулять. Сейчас, моя сладенькая.
И хозяйка отправилась разыскивать девочку Веточку в недрах квартиры. Я тоже вышла из кухни. Надеюсь, тетя Маша не считает, что в мои обязанности должна входить уборка собачьих «оплошностей»? Потому что этим я совершенно не собираюсь заниматься.
В холл я вышла вовремя. Павлушка, в полном облачении, стоял возле входной двери и держался за ручку с явным намерением потихоньку улизнуть.
– Ты куда это собрался? – возмутилась я.
Павлушка испуганно дернулся и обернулся:
– Ну, Евгеш… – занудил он. – Ну мне по делу надо.
– Так без проблем, – лучезарно улыбнулась я. – Сейчас я переоденусь и с удовольствием составлю тебе компанию.
– Ну, Евгеш… Я же не маленький…
– Слушайся учительницу! – бросила пробегающая мимо нас тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. – И меня подождите, вместе пойдем.
Павлушка демонстративно тяжко вздохнул и плюхнулся на стоящий возле входной двери пуфик.
Надеясь, что мой подопечный не рискнет перечить матери, я стремглав рванула в свою каморку и принялась поспешно переодеваться. Конечно, я искренне надеялась, что оружие мне не пригодится. Но, закрепив на теле пистолеты, я ощутила, что с ними мне, безусловно, спокойнее. Поразмыслив, я – скорее из каких-то мстительных чувств, нежели исходя из здравого смысла – сунула в карман жакета и баллончик с противособачьим газом.
Покончив со своим туалетом, я выбежала в холл. Павлушка смирно сидел на пуфике.
– Ух ты! – оценил он мой обновленный черно-красной клетчатой юбкой облик. – Ты теперь совсем как эта, Мэри Поппинс, вот.
Через несколько минут мы, все четверо – то есть тетя Маша, Павлушка, девочка Веточка и я, – спустились во двор.
Девочка Веточка моментально пристроилась под ближайшим кустиком. На детской площадке, возле уже знакомого мне теремка, кучковалась какая-то молодежь.
– Я пойду пацанам пару слов кину, – виновато пробасил Павлушка. – Ща вернусь.
– Иди, детка, иди, – милостиво разрешила тетя Маша. Девочка Веточка тем временем, покончив со своими делами, устремилась дальше в кустики. Поводок, пристегнутый к ее ошейнику, представлял собой рулетку, и теперь эта рулетка стремительно раскручивалась. Метров десять, не меньше.
Я обернулась в сторону Павлушки. Рядом с ним стояли два парня, и все они довольно оживленно беседовали. Потом один из парней кивнул, зашел за домик и выкатил из-за него мотоцикл. Во мне моментально проснулись самые нехорошие предчувствия.
– Эй, Павел! – крикнула я, кидаясь к нему. – Ну-ка вернись!
Девочка Веточка несказанно обрадовалась моим действиям. Залилась счастливым лаем и бросилась в сторону Павлушки. Длиннющий поводок, весело шурша прошлогодней листвой, волочился вслед за ней.
– Женечка, ну что ты так нервничаешь? – удивилась тетя Маша. – Павлушка ведь просто с мальчиками беседует. Девочек же там нет. Ой, Веточка, что ты делаешь?
Пуделиха, услышав свое имя, передумала преследовать Павлушку и побежала к хозяйке. Сделала она это настолько стремительно, что я не успела среагировать и мои ноги оказались запутанными в поводке.
– Уберите собаку! – довольно бессмысленно выкрикнула я.
– Ты моя девочка! – восхитилась тетя Маша. – Как же ты любишь свою мамочку!
Получив неоспоримое одобрение своих действий, девочка Веточка принялась воодушевленно носиться вокруг, окончательно стреножив нас с тетей Машей своим поводком.
Обладатель мотоцикла тем временем надел шлем, порычал мотором и устроился на сиденье. Павлушка невозмутимо сел сзади и трогательно обхватил водителя за талию. Если честно, зрелище это было весьма комичное – я на трехколесном велосипеде смотрелась бы гораздо гармоничнее, чем огромный Павлушка на мотоцикле. Но мне было не до смеха – мотоцикл, подняв облако сизого дыма, стремительно исчез, унося моего подопечного в неизвестность.
– Он уехал! – крикнула я прямо в лицо тете Маше. – А ваша собачка помешала мне его остановить!
– Ах!.. Ой, на мотоцикле уехал? – испугалась тетя Маша. – Ужас… Это ведь так опасно… Веточка, ну перестань.
И почему мне не пришло в голову захватить с собой охотничий нож? Одним ударом можно было бы избавиться от пут. Или от Веточки… А так пришлось еще тратить драгоценные секунды на методичное разматывание поводка. Чему, кстати, отчаянно мешала не в меру развеселившаяся пуделиха.
Освободившись, я первым делом подбежала к оставшемуся возле теремка парню.
– Куда они поехали? – весьма бесцеремонно спросила я.
– Откуда мне знать? – парень нагло улыбнулся. – Может, за лимонадом?
– Лучше ответь правду. А то хуже будет.
– Да куда уж хуже – парень продолжал ухмыляться. – Денег нет, отец пьет, баба вчера меня кинула… Не, хуже не будет.