Тебе говорили: Хаймарсы летят неслышно?
Меня отбросило взрывной волной метров на десять. Я приземлился между двух деревьев. Больше разрывов не слышал. В голове гудело. Хотел встать и бежать дальше. Но одна нога была неестественно завёрнута влево, я её не чувствовал. Смотрю выше: вся одежда с левой стороны от колена до подмышки в хлам разодрана.
Мысль в голове была одна — не поверишь! — «любимый кожаный ремень испортили!»
Я пытался нащупать что-то с левой бочины, поднял руку, а у меня вся ладонь в крови темно-красного цвета. Тогда понял — серьёзно зацепило. Лежал и думал: сейчас прилёты закончатся, и кто-нибудь из парней появится. Достал из аптечки промедол, воткнул себе.
Прилёты закончились.
Хаймарсы выпускают пакетами по шесть ракет — проверено.
И тут подполз Рыжий. Заорал мужикам: «Быстрее сюда, Самурая ранило!» И тише добавил: «Костян, у тебя тут звездец». Подбежали парни, переложили меня на носилки, вытащили из леса. Подлетел Санчес на «Урале». Меня закинули в кузов, следом затащили Камаза. У него было разорвано всё на спине, рана в два раза больше теннисного мяча, пробито лёгкое. Потом запрыгнул Старший, у него было три дыры в животе. За ним затащили ещё двоих, я не смог разглядеть, кто там был. Последним запрыгнул Матрос, сопровождающий.
Санчес вдарил по газам, мы помчались по изрытой снарядами дороге. все в кузове подпрыгивали, матерились на Санчеса. Но я его понимал: нужно быстрее доставить в госпиталь всех, пока кто-нибудь не отъехал от кровопотери.
Сквозь стоны услышал чей-то голос: «Парни, только не отключайтесь». Понял — это Матрос. Он боец бывалый, был в Сирии два раза, на СВО с самого начала. Взгляд у него был понурый. Всё понятно: тяжело смотреть на товарищей, с которыми десять минут назад пил чай. Вот же только чай допил, а теперь они затрёхсотились.
А кто-то ещё хуже… Двести.
На блокпосту нас остановили проверить. Я слышал голоса снаружи: «Чё везёте? Дезертиры есть?» — «Трёхсотые. В госпиталь». — «Проезжай быстрее».
В госпитале было столько раненых, что нас некуда было положить. В коридоре всё заставлено — кто на каталке лежит, кто на полу. Крики, суета, все бегают, всё в кровище кругом. С меня срезали остатки одежды, часы и документы положили в пакет.
«Сейчас борт на Питер будет, там подлатают», — сказал молодой парнишка в хирургическом костюме. То ли медбрат, то ли врач. Думаю: если в Питер — значит, всё будет хорошо.
Погрузили. Борт под завязку. Раненые в четыре яруса, без ног, без рук, наспех перевязанные. Стонут, кто-то орёт благим матом, кто-то без сознания, жара невозможная. Скорее бы долететь, во рту всё пересохло.
На полосе нас уже встречала куча автомобилей скорой помощи. Грузили по два человека в машину — и в госпиталь.
Меня загрузили в машину с морпехом без руки по локоть. Он орал всю дорогу. Потом и в реанимации мы с ним вместе лежали. В приёмном покое нас распределяли по отделениям. Подошла врач хирургического отделения, потыкала пальцем в живот: «Хм-м… Интересный случай». И тут же закричала что было сил: «Срочно в операционную!»
Как ты понимаешь, борщ после этого дня не ем.
Костя замолчал. Перевёл дух. Глотнул воды. Посмотрел на меня — вот и всё.
— Слушай, Самурай, — спросила я, — а как ты ощущал время на войне?
— Как кусок жизни. Просто отрезок времени. Как путь, который надо пройти.
— Ты прошёл этот путь достойно! — улыбнулась я.
— Мурашки пошли в онемевшее бедро, — улыбнулся в ответ Костя, кивая на мои руки.
Я опустилась с живота на раненую ногу. Трогала колено. Импульс шёл в бедро.
— Кем ты был до СВО?
— Инструктором тренажёрного зала.
— Поможешь мне поднять пульс на тренировке? — спросила я. — Фигачу, а выше ста двадцати — ста тридцати — никак.
— Не вопрос! — серьёзно ответил Костя.
И улыбнулся так, что я поняла — сработаемся. Жизнь длинная. Нам будет чем заняться, когда победим. Когда я выйду на метафорическом полустанке, а рядом будет кто-то из моей Великой Страны. Независимо от того, где я выйду. Казань? Сыктывкар? Волгоград? Владивосток? Порхов? Мурманск? Екатеринбург?
У меня везде теперь свои люди.
— Дышать будем дальше? — спросил Костя.
Я в ответ положила руки на рёбра и кивнула: начинаем.
Я вышла из палаты спустя полтора часа. Девчонки, Надя и Женя, закончили раньше, перешли в соседнюю палату. Я направилась туда же.
В дверях столкнулась с Саней. Он возвращался из своего колясочного километрового забега по коридору. Я улыбнулась ему.
— Так вы скажете, — посмотрел мне в глаза Саня серьёзно, — почему приходите? Мне непонятно.