— Мальчика сразу взяли. Юрий Юрьевич постарался.
Поднимаюсь в хирургию. Медведев заполняет документацию. Увидев меня, дёргает уголками губ.
Молиться надо. В нашей профессии не всегда срабатывает. Я уверен, что не всегда всё зависит от человеческого фактора. Кто-то там точно есть, кто присматривает за всеми нами. Вот и у Саши есть свой ангел-хранитель в лице одного здоровенного хирурга.
— Будешь анестезировать?
— Конечно, — без колебаний соглашаюсь я.
Операция прошла успешно. Некротизированные участки (погибшая ткань)были удалены полностью в области большого и указательного пальца. Останутся рубцы. Уж лучше так, чем полная ампутация. Мальчик пойдёт на поправку с должной терапией.
— Юр, ты видел Каролину? — Задаю вопрос, как только мы остаёмся наедине.
— Видел, — тяжело вздыхает он. — Опять?
— Как в первый раз, — усмехаюсь.
— Тогда чего груди в воздухе мнёшь? Иди и очаровывай. По проторенной дорожке должно как по маслу пойти, — подмигивает с хитрецой.
Проверив показатели Саши, целый час разговариваю с его отцом.
Уверяю, что мы всё сделали правильно. Сердечный ритм и функция лёгких – стабильны. Заживление тканей будет долгим. Но при должном уходе и консультации других специалистов пройдёт менее болезненно.
Настоятельно просил не винить жену.
Вообще никого не винить в случившемся.
— Сонь, я к тебе не просто так… — Стою на пороге с завядшим фаленопсисом в руках. — Мне подарили, а я не знаю как за ним ухаживать. Заберёшь?
Тонкие ноздри Каролины агрессивно вздрагивают, когда я без стеснения рассматриваю её чуть изменившуюся фигуру.
— Чуть позже зайду, — сообщает она Соне слишком резко как по мне.
— Приводи Машу в следующий раз. Нужны анализы свежие. Сделаем корректировки.
— Хорошо.
Розова останавливается передо мной, не поднимая взгляда. Переминаясь с ноги на ногу, пытается обойти.
— Что-то мы стали видеться с вами часто, Каролина Игоревна. Судьба? — Последнее сказано с горечью прошлых обид и недопониманий.
— Пропустите, Родион Георгиевич.
Грудью задевает плечо. Пыхтит. Старается минимизировать наш контакт. За грудиной всё снова пульсирует. Пробила королева толщу льда. Ключом бьёт. Фонтанирует.
— Забыла добавить «пожалуйста», королева, — склоняюсь к маленькому ушку.
Делаю полшага в сторону, пропуская.
— Тут уход больше не понадобиться, — мрачно поджимает губы Соня, принимая из моих рук горшок.
— Моя магия на него не действует, — пожимаю плечами. — Думал, что у тебя найдутся таланты его реанимировать.
— Горшок оставлю… Пересаживать буду дома цветы. Чего добру-то пропадать, — придирчиво рассматривает его со всех сторон. — Туманов, а приходил-то зачем?
Софья не в курсе нашего бурного романа с Каролиной. К гадалке не нужно ходить.
Интересно при каких обстоятельствах они познакомились?..
— Э-э-э, — чешу затылок, опомнившись. — Ты что-то сказала?
— Родион, у меня в личной жизни перемены, — бросает на меня короткий взгляд. — Если ты что-то хотел, то извини.
Не вдупляю.
Мы однажды пили кофе в буфете. Намёков с моей стороны не было. Вспомнил о её пристрастиях к фаленопсисам – решил сбагрить это добро.
Сейчас я вообще думаю о чём угодно, но не о том, что происходит здесь и сейчас. Я морально следую за Каролиной, чтобы прижать её к стенке и попытаться, как-то унять ту пульсирующую боль уже во всём теле, что не отпускает меня.
— Любовь да совет. Совет да любовь, — не оглядываясь. — Короче, будьте счастливы.
Быстрым шагом рассекаю коридор, а затем три лестничных пролёта, оказываясь на первом этаже. Жму кнопку лифта. Аккурат останавливается, как я и предполагал. Сейчас загруженность. Движение вверх-вниз со скоростью черепахи.
Все выходят. Подвальным этажом мало, кто пользуется.
— Попалась, Каролина Игоревна?
— В кошки-мышки, Туманов, я не играю, — сверлит злым взглядом, складывая руки на груди. Формирует чувственную ложбинку. — Если по делу, то…
— Хочу кое-что проверить, — склоняюсь к её лицу.
Глава 5
4 года назад в квартире Туманова.
Открываю дверь, еле удерживая одной рукой целую охапку белоснежных роз для своей королевы.
Мириться будем.
Надеюсь, что она не отхлестает меня ими по лицу, как было в прошлый раз. Но после… Ох, после лучше не вспоминать.
Прийти к ней на поклон для примирения в полной боевой мужской готовности, как вырвать чеку у гранаты – снова поссоримся. Её же лаской нужно. Бархатными интонациями соблазнять, пока моя снежная королева не растает.
Превращаюсь в каменное изваяние, когда слышу:
— В чём ты хочешь, чтобы я призналась, мама?! — Каролина стоит ко мне спиной, разговаривая по телефону с Ириной Сергеевной. — Окей, — шумно вздыхает. — Я не люблю Родиона. А живу с ним, потому что уж очень хочу попользоваться благами его родственника! Такая правда тебя устроит?