Я ещё раз смотрю на сына. И спрашиваю себя о том, мог ли он угрожать другому человеку, шантажировать его? И сама себе отвечаю: нет, не мог. Ударить мог, в порыве гнева, раздражения или большой обиды, мог. Но не специально с целью запугать. А если я права, то и вся история не столь однозначна, какой ее тут рисуют.
- Стас? - ещё раз пробую я, но тот лишь недовольно поджимает губы. Так и хочется попросить его, хоть чуть-чуть облегчить мне задачу. Но ребёнок не торопится.
- Хорошо, дети выйдите, пожалуйста, за дверь, - прошу я парней. Стас выжидающе смотрит мне в глаза, но этот раунд остаётся за мной. И он пулей вылетает из директорского кабинета, хорошо ещё что хоть дверью не хлопает. Второй парень тоже ждёт реакции своей матери, но той, слава Богу, хватает благоразумия, чтобы тоже отправить ребёнка за дверь.
С уходом детей атмосфера легче не становится.
- Вы же понимаете, что мы будем вынуждены принять меры...
- Подождите! Вам не кажется, что надо в сначала по-нормальному во всём разобраться?
- А что тут разбираться?! - вклинивается Паточкина. - Вы собираетесь отрицать вину вашего сына?!
- Я ничего не собираюсь отрицать, я просто предлагаю нормально прояснить, без преждевременных выводов.
- То есть вы во всём обвиняете Андрюшу? - высота ее голоса повышается прямопропорционально ее возмущению.
- Я никого ни в чём не обвиняю. И вину со Стаса тоже не снимаю. Но если он так поступил, значит, его что-то спровоцировало... ну или у него оказались какие-то на то причины. Я знаю своего ребёнка и знаю, он бы в жизни просто так не стал никому угрожать, - стараюсь сохранять спокойствие, хотя визги Паточкиной и Игорь Валентинович с его негласными обвинениями начинают меня бесить. А ещё и Анна Леонидовна молчит всё время, потупив глаза в пол.
- Мы спрашивали его, но он же молчит, вы слышали, - разводит руками директор.
- Видимо весь вопрос в том, как спрашивать?
- А как его надо спрашивать?! Цацкаться с ним? Да у мальчишки же нет никаких авторитетов, слышали же, как он нам отвечает. Как он тут с Игорем Валентиновичем общался! - в этот момент она чуть ли не кланяется в сторону директора. Странно, что ещё «господином директором» не называет. - Никого ни во что не ставит. И мать ему не указ!
Я если честно даже рот открыла, то ли от чужой беспордонности, то ли просто от непонятных мне выводов.
- Так, может хватит уже из моего ребёнка монстра какого-то делать?! - всё-таки не выдерживаю я и уже сама повышаю голос.
- Дамы... - пытается вклиниться Игорь Валентинович, наконец-то понимая, что теряет контроль над ситуацией. Но нас уже понесло.
- А из него уже делать ничего не надо... Всё уже сделано! Конечно, с такой-то матерью!
- Это какой такой?! - я даже подскочила на месте.
Не знаю, что она мне там собиралась сказать, но директор наконец-то решил показать, кто главный в этом кабинете, и стукнул кулаком по столу. Выглядело комично, но зато на Паточкину это оказало отрезвляющий эффект. Она села на свой стул, смиренно сложив свои руки на коленях.
Бог ты мой, ну что за цирк тут?! Вся ситуация кажется выдуманной и сюрриалистичной. Как мы вообще от подростковых разборок перешли к бабским истерикам?
- Вероника Николаевна, давайте успокоимся, я уверен, что Александра Сергеевна понимает всю щекотливость ситуации. Александра Сергеевна, я понимаю, что вами движет желание защитить Станислава, - ха, понимает он! - И я с вами даже соглашусь, что возможно ситуация выглядит достаточно однобоко, но на данный момент это вся информация, которой мы обладаем. А решения нам нужно принимать именно сейчас, так как семья Андрея крайне серьёзно настроена писать заявление на Станислава. Возможно, у него действительно были некие причины на такое поведение, но он первый поднял руку на Андрея, что автоматически делает его виноватым.
- Да, виноватым, - вторит ему Паточкина. - А вы знаете, я действительно напишу заявление в полицию, кто-то же должен пресечь весь этот беспредел?
- Пишите, - безразлично говорю я. И все тут же утыкаются на меня своими непонимающими взглядами. Кажется, звание «мать года» мне сегодня точно не грозит. И становится как-то всё равно.
Лицо Паточкиной наливается кровью, она подскакивает со своего стула и делает вид, что хватает ртом воздух:
- И вам всё равно?! Всё равно на то, что будет с вашим сыном?
- На сына - нет, на заявление - да. А что будет? Может уже наконец-то и моего ребенка спросят, что же сегодня случилось. Если вдруг полиция решит, что он виноват, то возможно Стаса поставят на учёт, не более. Да, неприятно, но вы же мне сами только что кричали о том, что мой ребёнок не знает никаких границ. Значит, узнает, что такое ответственность.
Веронику Николаевну явно очень расстраивает моя реакция. Не знаю, чего ей больше хотелось, чтобы я начала на неё орать и кидаться вещами, или же падать на колени и просить о помиловании. Развели тут, чёрт его знает что.
- Я ни минуты не намерена больше терпеть этого всё. Если вам наплевать на будущее наших детей, то мне нет. Это мой долг! - я опять чуть не открываю рот. Какой нафиг долг?! - Я надеялась дать вам шанс, но видимо зря. Хотя чего я могла ждать от такой малохольной особы?! Если вы думаете, что мы ничего не знаем про вашу семью, то мы то как раз всё знаем! Какой срам! Конечно, нарожала себе! А воспитывать кто будет? Я спрашиваю, кто? - мхатовская пауза. - Ноги моего Адрюшеньки не будет на уроках, пока эта семейка разгуливает по нашей гимназии, - после этих слов она наконец-то отворачивается от меня и поворачивается к директору, при этом лицо ее светлеет и на губах даже появляется улыбка. - До свидания, Игорь Валентинович.
Спит она с ним что ли?
И мы остаемся в кабинете втроем, хотя по сути вдвоём, Анна Леонидовна всё ещё пытается слиться со стеной и всяческий делает вид, что ее здесь нет.
И хоть без Вероники Николаевны и ее повизгиваний становится значительно тише, я чувствую, как головная боль начинает пульсировать в висках. Ну и особа! Это не женщина, а энергетический вампир какой-то.
- Полагаю, что Вероника Николаевна повела себя излишне эмоционально...
- Полагаю, что да, - из вредности стараюсь скопировать директорскую манеру говорения, но тот, кажется, не замечает моей маленькой мести.
- Вы должны понять нашу обеспокоенность сегодняшним событием. Вероника Николаевна как представитель родительского комитета очень многое сделала на благо нашей гимназии. К тому же, поведение ваших сыновей в последнее время вызывает всё больше вопросов.
- Сыновей? Во множественном числе?
- Да, у нас накопились претензии ко всем. Станислав - угрожал однокласснику, ввязался драку, ушёл из футбольной команды в школы в самый ответственный момент...
Ах, вот где собака зарыта! Когда ребёнку было 6 лет, мы отдали его в футбольную секцию, сначала просто ради интереса, но Стас вдруг для всех загорелся и очень быстро с азартом втянулся в процесс тренировок. В настоящее время даже относился к одной из именитых футбольных школ Москвы. А в старших классах в качестве побочного эффекта попал в состав гимназической команды. Однако, почти за 10 лет упорных занятий он успел перегореть футболом и хотел всё бросить. Упорные тренировки занимали львиную долю его свободного времени, что с годами всё больше начинало его тяготить. Поэтому мы с ним в качестве полумеры решили бросить хотя бы школьный футбол.