— Вы же сказали, что не ранены!
Я вывернул шею, чтобы разглядеть плечо. По рукаву и груди расползалось ярко-красное пятно.
— Это всего лишь царапина. Займусь ею позже.
Мы неслись по улицам, направляясь на восток. Не прошло и нескольких минут, как я разглядел в боковое зеркало неизбежное:
— У нас гости. — Я еще не закончил фразу, как прозвучал глухой удар и грузовик дернулся. Шарлотта крепче вцепилась в руль. — Что это было?
— Нам прострелили шину, — мрачным тоном объявила она. Затем сняла руку с руля и, вытащив из-за пазухи кольт, протянула его мне: — Здесь семь патронов. Подождите, пока эти люди окажутся совсем близко.
— Сумеете от них оторваться?
— Сколько их?
Я всмотрелся в боковое зеркало:
— Трое, на мотоциклах.
Шарлотта переключила скорость и резко ушла налево, потом еще раз, быстро входя в повороты и твердо держа руль. Она петляла по улицам, пока мы наконец не покинули Виши и не помчались по его окрестностям.
— Все еще на хвосте?
— Не вижу.
— Но это ненадолго. — Подъехав к горбатому мосту, Шарлотта остановилась и выскочила из машины. Через несколько секунд она уже забралась обратно в кабину. — Давление в шине падает. Стремительно.
— Сколько у нас времени?
— Очень мало.
— Тогда проедем, сколько сможем. Мне понадобится винтовка. — Я вернул Шарлотте кольт и открыл дверцу кузова. Пудель при виде меня радостно заскулил, и я положил руку на его склоненную голову. — Тише, Отто, мальчик, все будет хорошо. — Я посмотрел на Вильгельма. — Мне нужна винтовка.
— Нас преследуют?
При звуке английской речи Шарлотта, переключавшая скорости, застыла и бросила на меня быстрый взгляд.
— Так и есть.
Немец порылся в кармане брюк и извлек магазин с патронами:
— Это для люгера. У меня всегда с собой запасная обойма.
Я с благодарностью кивнул и вставил магазин в рукоять люгера. Потом взвел затвор, досылая патрон, после чего сунул пистолет в кобуру и потянулся за винтовкой. Но Вильгельм возразил:
— Разрешите мне задержать их. Я перед вами в долгу. Позвольте мне отплатить вам.
Я замялся:
— Вас убьют, как только кончатся патроны.
— Я и так уже покойник, вы же знаете.
Гнилостный запах, который он источал, подтверждал его слова. Он протянул руку и поймал морду Отто. Они сблизились, касаясь друг друга лбами. Пудель лизнул щеку хозяина, в ответ послышался булькающий смех Вильгельма. Он что-то зашептал псу по-немецки, а потом повернул голову к Шарлотте:
— Не выпускайте Отто. Он будет рваться ко мне. Команда bleib означает «место», fuss — «рядом», platz — «лежать». — При последней команде пес лег на живот.
Шарлотта сглотнула:
— Я присмотрю за ним.
— Я знаю, — через силу улыбнулся немец.
Она удерживала собаку, пока я переносил Вильгельма из скорой и, под его руководством, укладывал у каменного парапета на краю моста. Он морщился, а когда я усадил его, из живота полилась темная зловонная жидкость. Отто залаял, отчаянно подвизгивая. Шарлотта заперла его в кузове и подошла к нам, держа винтовку в руке.
Я было потянулся за оружием, но Шарлотта встала перед Вильгельмом на колени и сама вручила ему винтовку:
— Спасибо вам.
Под мостом журчала вода, где-то среди веток щебетала птичка. Нас обдувал легкий ветерок, Вильгельм закрыл глаза и откинул голову назад, подставляя лицо солнцу. Но как только послышалось тарахтение двигателей, он раскрыл глаза и крикнул:
— Бегите!
Я хлопнул его по плечу, потом, схватив Шарлотту за локоть, поднял ее с земли. Мы побежали, я подсадил свою спутницу в кабину и забрался туда сам. Лишь на мгновение оглянувшись на Вильгельма, она привела грузовик в движение. Мы переехали мост и, набирая скорость, понеслись прочь. Первые выстрелы и последовавшая какофония перестрелки прозвучали, когда мы уже скрылись из виду. В кузове завывал Отто.
VIII
1 февраля 1941 года
Дорогой отец!
Арестовали нескольких знакомых.
Я не знаю, что будет с Вильде и другими.
Но теперь понимаю, насколько наивно надеяться увидеть их когда-нибудь.
Анри
Не напрасно я столько лет прикидывался французом и внедрялся в ряды Сопротивления. Мне доверяли, даже относились ко мне с пиететом. Едва я отдавал команду этим незадачливым юнцам, как они бежали в нужном направлении и палили. В моих руках они были оружием, и я спускал курок. Совсем мальчишки, к тому же французы, неотесанные, плохо подготовленные и не слишком умелые, так что я сначала наблюдал за ними, а потом брал дело в свои руки.