— Хватит, — наконец сказал я, когда мы достигли дальнего угла пещеры, в которой обнаружили полуживую монахиню. — Не стоит дальше искать. Остались только дети. Оуэна здесь нет.
Вытащить тяжело раненную женщину из пещер было нелегко, но мы с Шарлоттой справились. Выбрались из подземного лабиринта мы уже после полудня. После мрака пещер солнце ослепило нас, и всю дорогу до фермерского дома мне приходилось щуриться от яркого дневного света. Когда я донес монахиню до дивана в столовой, дыхание у нее было поверхностным, пульс едва прослушивался.
— Шарлотта, вы не…
Она прошагала мимо меня, Отто следовал за ней по пятам. В пещере она пыталась не показывать чувств, но теперь ее движения стали дергаными.
Я наблюдал за молодой женщиной. Она швырнула кольт на кухонный стол, отыскала щетку и кусок мыла и быстро вышла через заднюю дверь.
Стоя в проеме, я увидел, как Шарлотта сняла платье. Оно отлетело в сторону и плавно опустилось на пол, а его хозяйка направилась к колонке. Сначала она отвязала от пояса кобуру и положила ее на траву. Потом резкими, почти судорожными движениями принялась накачивать воду в ведро, пока та не начала переливаться через край. И, подняв ведро, опорожнила его над головой.
Я поморщился, зная, как холодна вода из колонки. Отбросив ведро, она схватила мыло и стала натирать себя щеткой, пока не покраснело все тело. Я подошел и, повесив ведро на кран, наполнил его и поставил на солнце, чтобы вода хоть немного согрелась.
— Дайте мне ботинки, — предложил я мягко. — Я их почищу.
Пока Шарлотта расшнуровывала свои оксфорды, подбородок у нее трясся. Она протянула мне их и осталась дрожать в бюстгальтере, поясе и носочках.
Вернувшись на заднее крыльцо, я с помощью пригоршни листьев стер все следы крови с ее обуви, а затем занялся своей.
— Когда их убили?
Я обернулся. Шарлотта, стоя на коленях, отмывала лапы Отто, но его она терла не с таким ожесточением, как себя. Кожа у нее местами была содрана.
— Меньше недели назад, — сказал я, припоминая груды уродливо раздувшихся, гниющих тел на поле боя в Мамецком лесу и на Ипре.
— Они никого не пощадили, даже… — Она отвернулась и провела запястьем по глазам. — За что? Я ничего не слышала о том, что случилось в этой деревне. Тут ведь жили одни крестьяне. За что им устроили такую… бойню?
Я встал и расстегнул рубашку, чувствуя непреодолимое желание смыть с себя могильные запахи.
— Чтобы другим неповадно было.
Когда монахиня открыла глаза, Шарлотта, наклонившись к ней поближе, тихо заговорила на французском. Лицо раненой выражало крайнее напряжение до тех пор, пока, взглянув Шарлотте за спину, она не увидела меня. Тогда монахиня расслабилась и начала отвечать на вопросы. Ей не удавалось долго сохранять ясность, она то и дело теряла сознание.
Шарлотта откинулась на спинку стула и вздохнула:
— Она из женского монастыря в Гренобле. Здесь она познакомилась с Оуэном, они должны были отправиться в аббатство Денжи-Сен-Клер.
— Где это — Денжи-Сен-Клер?
— Не знаю. Впервые слышу это название. — Шарлотта подняла на меня взгляд. — Деревню расстреляли немцы.
— Я так и предполагал.
— И, Рис, — добавила она тихо, — они искали Оуэна.
— Они его здесь нашли?
Шарлотта покачала головой:
— Она не успела ответить — отключилась.
Я отвернулся, потирая затылок.
— Что будем делать дальше?
Я уставился на пустой холодный камин. Теперь, пройдя по следам сына, я со всей печальной очевидностью осознал, что никогда не найду его. Я опустил голову и обхватил ее руками.
— Давай посмотрим на карту. Наверняка нам известно только одно: он направлялся в то аббатство.
Молодая женщина принесла карту из грузовика. Мы расстелили ее на кухонном столе и изучали долго и дотошно, квадрат за квадратом, но ничего не обнаружили. Денжи-Сен-Клер на карте не было.
— Все это время он двигался на восток, — рассуждала Шарлотта.
— Может, направлялся в Италию или Швейцарию?
Она нахмурила брови:
— Если они ехали в Италию, то зачем забираться так далеко на север от Гренобля?
Я посмотрел на карту и в конце концов ткнул в синюю точку на зеленом поле:
— Вот. Думаю, нам надо ехать в Анси.
Монахиня, так и не придя в себя, на исходе дня испустила дух.
Заглянув в свои спальни, мы с Шарлоттой снова встретились в кабинете. До глубокой ночи она наигрывала на пианино грустную музыку.
На рассвете, прихватив с собой провизии из чулана и фруктов и овощей из сада, мы двинулись в путь. Мы обнаружили припрятанные на ферме канистры с бензином и пополнили свои запасы. Шарлотта проверила уровень топлива, масла и воды, поставила на место крышку распределителя, после чего мы навсегда покинули деревню.