— Наверное, Минако не появится здесь до выступления, — сообщила Хино, обводя наманикюренным ноготком край бокала.
— Я знаю это точно, — отозвалась ее соседка слева, высокая миловидная девушка с каштановыми волосами, стянутыми в высокую прическу «конский хвост». — Она вчера звонила мне и говорила, что жутко нервничает.
— Неудивительно, Мако. Любой на ее месте сходил бы с ума от неизвестности, — хмыкнула Ами Мицуно, сидевшая по другую сторону от Рей. — Я всякий раз чувствую себя неуверенно, когда собираюсь на экзамен.
Макото и Хино вздохнули в унисон:
— Ами, сделай одолжение: хоть сейчас не думай об учебе! Надо же хоть когда-нибудь отдыхать!
— А разве я не отдыхаю? — Мицуно выглядела искренне удивленной, но все же незаметно убрала планшет в сумочку. Ее едва не застали за повторением материалов по высшей математике.
— Со стороны кажется, что нет. Ах, Ами, нам бы хоть немного твоего усердия — и мы бы заработали себе на повышенную стипендию, — мечтательно протянула Кино и поблагодарила официанта за принесенный мохито. — Как у тебя получается учиться и развлекаться с нами одновременно?
— Не спрашивай ее, — усмехнулась Хино. — Она даже танцует с учебником, у тебя так не выйдет.
Щеки Мицуно заалели:
— Рей, ну что ты, в самом деле, — укоризненно покачала она головой. — Не преувеличивай. Тот раз не считается, я готовилась к вступительным экзаменам, а ты все равно потащила меня на тот фестиваль. У меня не было выбора.
Все засмеялись.
— Кстати, — Макото повернулась к Рей, — расскажи нам, чем же нас собирается удивить наше Дитя Любви?
— Не скажу, — хмыкнула брюнетка. — Если я проговорюсь, наша Минако мне голову открутит.
— Да ладно, — беззаботно махнула рукой Кино. — Ничего такого с тобой не случится, а вот мы с Ами просто умираем от любопытства. Правда, Ами?
— Не совсем… — начала было девушка, но Макото, не дав ей договорить, замахала руками: — Ну же, расскажи нам, Рей! Мы не выдадим себя.
— Ну, раз так, могу сказать только, что ради этой песни она подняла меня с постели и заставила приехать к себе. К тому моменту у нее уже был текст — оставалось только музыку написать. Чем мы и занимались до самого утра. Похоже на бред, но когда она рассказала мне о своем сне, многое стало понятно. В общем, наша блондиночка вдохновилась сновидением, и теперь хочет выступить с этой песней.
— А о чем песня? — Мицуно тоже заинтересовалась рассказом Хино.
— Все, вы не вытянете из меня больше ни слова, и не просите, — строго одернула любопытствующих Рей. — Выступление начнется с минуты на минуту, вот тогда все и увидите.
Мако вздохнула, так и не сумев утолить свое любопытство.
— Кстати, а где же Мамору? — спохватилась Ами. — Неужели он не придет?
— Быть такого не может, — Рей пожала плечами. — Но мало ли, что случилось. Не будем загадывать, в конце концов, он всегда приходил на концерты Минако.
К тому времени клуб заполнился людьми, и музыка стихла. На сцену вышел ведущий вечера, и все обратили свои взоры на него. После короткого, но цветистого приветствия, он объявил:
— Первым номером сегодняшнего вечера я хочу объявить выступление Минако Айно — студентки, красавицы и нашей знаменитости. Только для вас она приготовила свою новую песню! Встречайте Минако и ее новую песню «Я в любовь нашу верю»!
В зале раздалось несколько хлопков, а подруги исполнительницы устроились поудобнее на своих диванах, чтобы не пропустить ничего из выступления.
Погас свет, и клуб погрузился в кромешную темноту. Заиграли первые аккорды музыки и где-то внизу сцены загорелся слабенький прожектор, что мог едва-едва осветить тоненькую фигуру с пышной копной волос.
На Венере планете,
Самой лучшей на свете,
Появилась принцесса.
Красавицей была,
Лучше меня.
— пропела Минако, а Рей шепнула на ухо Макото:
— Я еле-еле уговорила заменить последнюю строчку, а то наша скромница пропела бы: «Красавицей была, прямо как я».
Кино хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и вновь обратила взор на сцену.
Все прожекторы разом вспыхнули, освещая Айно в коротеньком обтягивающем черном платье чуть выше колена. Она стояла на импровизированном возвышении, напоминающем пирамиду, и когда заиграл проигрыш, стала спускаться вниз, под гром аплодисментов. Ее приветствовали поклонники и подруги.
— А она любит всевозможные спецэффекты, — проговорила Ами, аплодируя вместе со всеми. Рей согласно кивнула.
Только зло не дремлет,
И принцессе той
Все равно
Пришлось Луне, добру служить.
И она влюбилась
В земного принца, но
Тот влюблен, увы, уж был,
И не в нее…
Но я верю
Бог судьбы мне подарит
ценный дар надежды
И тогда,
Этот сувенир
Другой я
не отдам
— И правда странная песня, — сказала Мако, прослушав первый куплет. Девушки поддержали ее дружными кивками. — Но есть в ней что-то очень романтичное.
— Слушай дальше, — прошипела Хино, и Кино послушно посмотрела на сцену, где Минако изящно пританцовывала под музыку.
Засияет как прежде планета,
Прогонит все тени навеки
И принцессе той лунной
Тебя я не отдам.
Знаю точно — это немало,
Поможет нам сила Кристалла,
Я в любовь нашу верю,
Я верю все равно
В нашу любовь.
— Что еще за Кристалл? — захлопала ресницами Макото.
— Это из ее сна — самый сильный амулет Лунного Королевства, — пояснила Рей.
Ами закатила глаза:
— Какая же Минако непрактичная — прямо как ребенок.
— Но именно поэтому она находит со всеми нами общий язык, — резонно напомнила Кино.
— И то верно, — вынуждена была согласиться Мицуно. Айно была приятной во всех отношениях девушкой, доброй и очень романтичной.
А тем временем блондинка пела, выискивая глазами в разноцветной толпе того, кому она посвящала следующие строки:
Словно незабудки,
Глаза твои цвели.
Ты мой принц,
Любовь моя,
Эндимион,
Мой защитник.
Просто знай:
Мы все вернемся к жизни,
Солнце встанет,
И тогда,
Засияет вновь
Венеры звездочка.
Но тщетно. Мамору Чиба не было видно нигде, и Минако сильно расстроилась. Но, чтобы зрители не заподозрили ничего дурного, она, встряхнув головой, запела еще громче и большей эмоциональностью:
Я в приметы плохие не верю
И не нужны мне советы!
И принцессе той лунной
Надежду не отдам.
Я открою тебе свою тайну:
Поможет нам сила Кристалла
Я в любовь нашу верю,
Я верю все равно
В нашу любовь
С потолка спустились маленькие качельки, увитые гирляндой цветов. Певица села на них и стала легонько раскачиваться, очень тихо, но с душой напевая:
Я верю вновь… А ты
Открой мне к сердцу дверь!
Знаю точно — это немало,
Поможет нам сила Кристалла,
Я в любовь нашу верю,
Я верю все равно!
Он был в зале. Теперь Минако отчётливо чувствовала это. Как и прежде, стоило Мамору быть поблизости, как все ее существо трепетало, а по телу разливалось блаженное тепло. Она верила — и он пришел. Ее Мамору. Ее любовь.
Девушка встала с качелей и стала спускаться в зал. Луч прожектора следовал за ней, этот луч света в царстве тьмы. Словно свет звезды любви, что вела сейчас Минако к высокой фигуре, застывшей у барной стойки.
И богиня любви мне свидетель —
Она соединит наши руки
Я в любовь нашу верю
Я верю все равно
В нашу любовь…
Айно протянула руки и скользнула в объятия любимого. Прожектор вспыхнул над ними бело-розовым светом и погас. И только два силуэта, что сплелись в один, можно было увидеть в искусственном свете неона. Грянул гром аплодисментов, раздались крики «Браво!», но Минако ничего этого не слышала. Прикрыв глаза, она потерлась лбом о плечо Мамору, закинув руки ему на шею, а тот нежно гладил ее по волосам, в которые был вплетен черный бант.
— Я люблю тебя… — прошептала девушка, глядя в его глубокие синие глаза. Айно хотелось вечно тонуть в этих глубинах, которые она сравнила с цветом незабудки.