- Значит договорились. О времени и месте передаче денег сообщу завтра. Никаких сюрпризов, Мотыль, мне бы не хотелось ставить в известность Омара. - После этой фразы, наблюдаю как цвет лица Мотылева приобретает зелёный оттенок. Интересно, кто такой Омар, откуда Влад знает его и почему Мотыль так испугался, услышав его имя?
После этой фразы поднимаемся из-за стола и направляемся в сторону выхода.
- Маргарита, - слышу за спиной голос Мотылева и поворачиваюсь.
- Да?
- Вам безумно повезло с парнем, если бы я знал о ваших с ним отношениях, то никогда бы не побеспокоил Вас.
Молча киваю головой и ступаю вслед за Владом, когда перед нами открывается дверь. Покидаем ресторан и садимся на заднее сиденье в один из мерседесов. На этот раз Влад сел со мной рядом, продолжая крепко удерживать мою руку.
Не могу молчать! Столько вопросов вертится на моём языке, что я просто вынуждена получить на них ответы.
- Почему ты сказал, что я твоя девушка?
- А что мне по-твоему нужно было сказать? - Снова этот вопрос на вопрос, как же меня это раздражает.
- Может быть правду? - неуверенно произношу я, заглядывая в глубину карих глаз.
- А какая она правда? Кто я тебе, Рита? - насмехается надо мной Влад.
- Ты мой начальник!
- И всё? Не напыщенный индюк, не самовлюблённый засранец?
- Вижу, что ты уже свыкся со своими вторыми именами! Прекрасно, добавь ещё туда ничтожество.
- Рита, ты перегибаешь палку. Моему терпению скоро придет конец, - говорит Влад, одаривая меня тяжёлым взглядом.
- Извини, - произношу шепотом, понимая, что не права. Мне бы благодарить его стоило, а я, кроме злости и обиды, ничего не могу чувствовать.
- Могу узнать у тебя кто такой Омар и почему Мотылев, услышав его имя, так позеленел?
- Хороший друг семьи и мой крёстный отец.
- Всего лишь? - недоверчиво смотрю на парня, - только из-за того, что он твой крёстный отец Мотыль превратился в зелёную жабу?
- Ты слишком много спрашиваешь. Омар - смотрящий города, он очень уважаемый человек. Люди, типа Мотыля, ходят перед ним на цырлах.
- Теперь я понимаю, откуда тебе известны все эти жаргонные словечки, может, ты и сам бандит?
Рядом раздается раскатистый смех парня, он вытирает уголки глаз от, выступивших со смеху, капель слёз.
- Бандит? Ну и рассмешила ты меня, Рита. - Озорной блеск в его глазах вызывает во мне волну гнева, рука так и чешется в желании сбить с этой довольной морды веселье.
- Я коммерсант, дела виду честно, плачу налоги и декларирую свои доходы, разве я похож на бандита?
- Очень, как будто вчера откинулся с нар. В тебе хамства и наглости хватит на всю банду Мотылева, ты невыносимый! - в сердцах восклицаю я и отворачиваюсь в сторону, не имея желания продолжать этот разговор.
- У кого-то очень острый язычок, - замечает Влад.
- В другой раз меня бы это позабавило, но ты уже переходишь все дозволенные границы! Запомни, Рита, пока ты со мной, я не позволю тебе смеяться надо мной или оскорблять, напоминаю, что я могу передумать и тогда сама выбирайся из этого дерьма. Я и пальцем не пошевелю, ты меня поняла?
Нервно глотаю ком и пытаюсь удержать язык за зубами. Желваки на шее парня ходят ходуном, он очень злиться.
- Ты меня поняла? Не слышу ответа. - Продолжает сверлить меня своим взглядом Влад и я протяжным шёпотом выдаю: “Поняла”.
- Хорошо, - уже спокойно говорит парень. - Сейчас заедем в частную клинику, хочу, чтобы осмотрели твою руку.
- Это лишнее. Можно я лучше поеду домой? - вижу вопросительный взгляд, - пожалуйста, я дочку не видела два дня.
- Ладно, заедем к твоей подруге и заберём ребёнка, будете жить вдвоём у меня. Но в больницу всё равно съездим.
- Без возражений, - добавляет Влад, заметив мою попытку открыть рот.
Как же так получается? Согласившись принять деньги от Влада, я стала полностью зависима и подчинена его воле. Разве это нормально? Я не хочу жить под одной крышей с этим мерзким ублюдком, да ещё и ребёнок будет вынужден терпеть его общество. И что я скажу Машеньке? Почему мы теперь живём у дяди Влада? В силу своего маленького возраста она ничего не поймет, возможно ей даже понравится у него, но что будет с нами все эти шесть месяцев? А что будет после? Я чувствую себя униженной и раздавленной, словно я не человек, а какое-то домашнее животное, которое насильно заставили стать членом семьи и посадили на короткую цепь.