— Телескоп, — подсказал королевский прокуратор.
— Да-да, в телескоп. Как же я тогда поразился красоте дагулов. Понимаешь? Их чешуя переливалась красными и зелеными цветами… И я все не мог понять, как же они висели в пустоте? Этот вопрос долгое время мучил меня… А сейчас, глядя на поверженного Сира, я вижу… просто огромную тушу. Наверное, боги покарают меня за эти слова.
Тиберий кивнул, но ничего не сказал. Кудбирион озвучил его мысли. В старом ящере не чувствовалась искра жизни. И чем ближе сани подходили к дагулу, тем отчетливее это становилось понятно. Прокуратор буквально молился, чтобы Сир, как в древних сказаниях, раскрыл безгубую пасть и исторг натужный рев, от которого дрогнет земля. Чтобы порванные крылья сложились на могучем теле, а не безжизненно трепыхались под порывами ветра. Чтобы огромные, идеально круглые глаза засияли божественном светом.
Наверняка все палангаи хотели видеть в павшем боге угрюмую мощь и беспощадность.
Поежившись от холода, Тиберий натянул теплую куртку чуть ли не на голову, предпочитая вдыхать собственный кислый запах пота, а не студеный воздух. Согреться не получалось. Кожаные штаны на морозе задубели и при каждом движении противно скрипели. Ощущаешь себя словно в ледяном коконе.
— Надо выпить еще настойки, — пробурчал кудбирион.
В нескольких эмиолиусах от лапы дагула из снега вырвался луч фиолетового света.
— Смотрите! — закричал палангай, запряженный в сани королевского прокуратора.
Воины остановились. Тиберий резко вскочил, наблюдая за тем, как то тут то там на снежном поле возникали идеально круглые дыры, из которых выбивалось лиловое сияние.
«Что происходит?»
Долгую звенящую тишину разорвали страшные нечеловеческие крики. В свете фиолетовых лучей ледяная пустыня в одно мгновение преобразилось: привычные каменные гряды, сугробы и снег приобрели мистический и пугающий вид. Весь мир наполнился кривыми тенями.
Не теряя времени напрасно, палангаи освобождались от ремней, связывающих их с санями, и вытаскивали из ножен короткие мечи. Воздух наполнился криками, лязгом и хрипами. Тиберий же не мог себя заставить подняться, крепко сжимал костяные ручки бегунков и пялился на бьющие из земли в самую черноту небес лучи. Он услышал в голове, как ожили сотни голосов — стариков, детей, мужчин и женщин. Кто-то умолял убегать, ибо кара богов настигнет его. Кто-то просил окунуться в лиловое пламя. Кто-то призывал сражаться до конца.
Сжимая челюсти до боли, Тиберий поднялся. Тысячи невидимых острых иголочек вонзились в виски. Скинув маску на снег, он наконец высвободил длинный меч из ножен. Белые искры заплясали на остром, как бритва, лезвии.
Между тем, в фиолетовом пламени, из которого в невероятных количествах вылетали колкие звездочки, показался гигантский темный силуэт. Снег вокруг дыры зашипел, и из луча, извиваясь, вылезло бесформенное существо. Оно лишь отдаленно напоминало человека: десятки щупалец, пульсирующих толстыми венами, обвивали мускулистый торс, из плеч торчали шипы. Но больше всего внимание привлекала голова чудища — непропорционально огромная, шишковатая. Широко открытые, немигающие бельма неотрывно следили за людьми. В этих двух стылых лужицах, отражались звезды из лилового пламени.
Не веря собственным глазам, Тиберий так и застыл, боясь пошевелиться. Разум отказывался верить в происходящее. Взор скользил по белому, словно мраморному, животу существа, на котором угадывались черты застывших в бесконечном крике лиц. Скользил по склизким щупальцам, оставляющих на снегу черные лужицы. По широко распахнутой пасти с кривыми треугольными зубами в несколько рядов.
«Что это такое?»
Палангаи окружили сани с кудбирионом и королевским прокуратором, ощетинившись гладиусами против чудища. Из-за массивных теплых одежд их короткие мечи выглядели смешно и нелепо.
— Держать строй! — закричал кудбирион. — Держать строй любой ценой!
Из другого лилового луча показался новый монстр. Этот был значительно выше твари с щупальцами, обладал массивным круглым телом со складками подкожного жира. Гигантские лапы покрывала серая свалявшаяся шерсть. Тонкие кривые пальцы оканчивались острыми белыми когтями, способными разорвать человека в одно мгновение. Длинную шею венчала мохнатая голова без глаз и носа. На губах извивались черви.
«Этого просто не может быть».
Чудовища не спешили атаковать, стояли на месте.
Тиберий же пытался вспомнить слова молитвы, но из-за лихорадочно скачущих мыслей ничего не получалось. Тысячи вопросов роились в голове. Ему с трудом удалось оторвать взор от тварей и посмотреть на кудбириона. Друг тяжело дышал, меч в его руке предательски дрожал. Подумалось, как долго будет еще работать сердце, когда вскроют грудную клетку?
«Хватит».
Жуткий страх продолжал подкидывать все новые и новые образы. Дымящаяся кровь на снегу. Вопли боли. Звуки разрываемой кожи и мышц. Хруст костей. Блеск мечей. И непрекращающийся, сводящий с ума хохот невероятных существ…
«УХОДИ! ОНО НАШЕ-Э-Э-Э!»
Зазвучавший голос в голове и кружащиеся вокруг саней звезды вогнали Тиберия в странное, непонятное состояние, ткань реальности принялась раздваиваться, показывая загадочные образы.
Даген скребется в холодной земле. Его тело дрожит, спина иссечена глубокими царапинами, что оставляют после себя камни. Плоть пульсирует болью, короткие волоски на спине ловят вибрации в норе. Кости трещат под тяжестью земли, готовые вот-вот сломаться. Сородичи не придут — слишком далеко. В случае потери биологических жидкостей придется умереть… Однако пока даген жив: огромное сердце молотится, лапы-лопаты скребут камни и ледяной песок. Он чувствует других сородичей — их тысячи тысяч. В норах, в пещерах, в озерах и даже в снегу. И всех успокаивает Хозяин, рассылает сладостные импульсы удовольствия.
Тиберий замотал головой, прогоняя видения. На какое-то мгновение удалось подавить страх. Хотелось пить.
«НЕ ПОДХОДИ!»
Один из палангаев не выдержал и, крича, побежал к гигантской твари с щупальцами. Он сделал всего пять шагов, когда мощный удар лапы снес голову. Из разорванной шеи брызнул фонтан темной крови и окатил ближайших солдат. Те испуганно закричали, но строй держали.
«СТАНЕТ ЕЩЕ БОЛЬНЕЕ. СТА-А-АНЕТ…»
В Юменте кипит ожесточенная битва: воины пытаются остановить волну червеподобных монстров. Крики, стоны, лязг железа. Фиолетовое сияние, исходящее от врага, туманит мозги, не дает свободно мыслить. Спрятанный в недрах земли Хозяин не жалеет детей: те покидают уютные теплые норы, чтобы добраться до жилищ двуногих. Строй палангаев сминают циклопические бесформенные отпрыски Хозяина.
Тяжелая рука кудбириона опустилось на плечо Тиберия. Он вздрогнул, вырванный из иной реальности. Голова кружилась, ноги едва держали. От горечи и безнадеги хотелось завыть.
— Ты это видишь? — ошарашенно спросил прокуратор.
— Что вижу?
Из фиолетовых лучей вылезали все новые и новые монстры — странные подобия людей с непропорциональными частями тел, с горящими алым пламенем глазами.
«ДАГУЛ НАШ! ДАГУЛ ХОЗЯИНА!»
Его цель: стереть, уничтожить невесть что возомнивший о себе материал. Приходится каждый каганам бросать свои лучшие творения, чтобы снизить рост популяции двуногих. Но ему постоянно мешают другие. Не дают завершить начатое. И Хозяин злится, плачет, умоляет, требует… Низкий гул, наполненный болью, заполняет норы, пугает детенышей… Так продолжается давно. До тех пор, пока Истидохерис не падает с небес. Он поможет Хозяину одержать верх.
Тиберий выронил меч и едва не упал с саней. Уперев руки в колени, он тяжело дышал, пытаясь унять бешено бьющиеся сердце.
— Твари с Мирата, — прошептал прокуратор. — С Мирата…
— Что ты там бормочешь? — недовольно спросил Немерий.
— Это твари Универса! Старейшина был прав!
— Успокойся…
— Ты не понимаешь! Мы умрем.
«Всему конец… Я не успел! Не успел!»