Вики выслушала клиента с каменным лицом. А потом вдруг улыбнулась.
— Как ты разошелся. Тебе стоило сказать стоп-слово, если не понравилось, я бы сразу прекратила. Но теперь уже поздно.
— Развяжи мне глаза! — рявкнул Стэн. Он слышал, как Виктория посмеивается, ходит вокруг него, словно… примеряется, готовится что-то сделать.
На губы ему легла мягкая ткань, и пульс забился в горле у Стэна. Они не договаривались, что рот тоже завяжут! Но мужчина тотчас же себя одернул: ну и трус, расслабься же и получай удовольствие, это просто продажная девка!
Он даже не догадывался, насколько далек от истины, касаемо отсутствия причин для волнения. На миг комната явно опустела: только тихая музыка продолжала литься из магнитофона. Стука каблуков Виктории не было больше слышно. Стэн заволновался: куда она делась? Несколько минут ему пришлось провести в нервном одиночестве, прежде чем его госпожа вернулась.
Стэн чувствовал запах табака и алкоголя, слышал звон льда в стакане. В другой раз он бы закричал, что заплатил деньги за сеанс, он хочет другого и прямо сейчас, но теперь смог издать только невнятный рык. Музыка мгновенно стала громче. Но Виктория хотела говорить. Она села на колени клиенту, расставив ноги, оседлав его, так что Стэн дернулся под ней и на секунду еще поверил, что получит какое-то удовольствие. Но в нос ему ударил запах виски, а на грудь капнула холодная вода, и мужчина понял, что свои претензии по обслуживанию он начальнице Вики не выскажет…
— Знаешь, где сейчас мой муж? — прошептала девушка прямо в ухо клиенту. Его обдало никотиновым запахом, жесткие налаченные кудряшки щекотали голую шею. Он покачал головой, — в могиле. Он тоже был такой, как ты. Командовал мной, как ты своей женой, бил, пытался смешать с дерьмом. Но я была слишком гордая, чтобы это терпеть, так что устроила себе небольшой подарок к Рождеству.
Стэн напряг руки, уверенный, что сейчас порвет цепь наручников или сдвинет с места стул, но тщетно — все было предусмотрено будто бы ровно для таких случаев. Нужно было ходить в качалку чаще, с тоской подумал Стэн, не понимая, что это бы ему не помогло. Болты ножек крепко ввинчены в пол: даже Шварценеггеру не вырвать их оттуда, разве что Терминатор смог бы смять их, но уж никак не вывернуть.
Ну, сука, только освободи меня, и я тебя так отдую, гневно подумал Стэн, и тотчас почувствовал холодный металл у переносицы. Он со свистом втянул в себя воздух, но то оказались всего лишь ножницы, взрезавшие его повязку. Ткань соскользнула с глаз, и мужчина увидел Вики. Ему отчетливо бросилось в глаза осознание, что она нехороша собой, и в то же время он чувствовал, что она безумно притягательна — даже с размазавшейся помадой и лихорадочным румянцем на щеках. Так прекрасна любая женщина, облеченная властью, жаждущая жестокости.
— Я помогу твоей жене, парень, избавлю ее от твоей тирании… а сама получу возможность сделать то, что не смогла провернуть с мужем, — Вики схватила лицо клиента в ладони, притянула к себе, почти нежно коснулась кончика его носа своим и сладострастно прошептала, — я буду кутаться в твои кишки, я буду целовать мертвые губы твоей отрезанной головы.
Единственное, что хотел сказать Виктории Стэн, так это «стой, я не женат!». Но она на самом деле знала. Иначе не рискнула бы его убить. Но теперь, лишившись реальной причины для жестокости, Вики выдумывала себе подходящую, правдоподобную.
Девушка поднялась с колен клиента и подошла к музыкальному центру, протянула за него руку… лезвие ножа блеснуло в свете сотни свечей, расставленных по комнате. В последний раз Вики сделала из стакана глубокий глоток, выплеснула клиенту в лицо остатки виски, и кубики льда укололи лицо Стэна. В глазах защипало, он застонал — жалобно, как щеночек, захныкал. Он видел горящими слезящимися глазами, как выскользнули из черных лаковых туфель белые ноги Виктории, мягко приблизились к нему… От оглушающей музыки звенел оставшийся рядом с магнитофоном стакан. Виктория схватила Стэна за волосы и дернула на себя, заставляя его вскинуть голову. В тот момент она еще была готова отказаться от своей затеи, отпустить дуралея на все четыре стороны, тонкая струйка страха свернулась червем у нее в животе, но Вики тут же оборвала сама себя: нет. Поздно. Делай до конца.