Несмотря на чешущиеся глаза, Стэн смог прочитать по лицу своей мучительницы, что пощады не будет.
Виктория снова перекинула ногу через колени клиента. Эрекции она на сей раз не ощутила — ах, бедняжка, так испугался, что даже на девушку в латексе не может среагировать! Какое-то время они так и сидели, сплетя взгляды, синхронизировав дыхание: Стэн от страха не мог дышать глубоко, Виктория же дрожала в возбуждении. Она пыталась вызвать в памяти лицо мужа, но не смогла, и оставила попытки, не уверенная, что вообще целесообразно было бы воображать Стива. Возможно, убийство нового человека принесло бы ей больше удовольствия, чем попытка повторить заведомо неповторимое.
Стэн еще надеялся на спасение: ждал, что госпожа рассмеется и отпустит его, сделав вид, что всего лишь хотела доставить ему больше удовольствия (он уже отказался от мысли изнасиловать ее, просто хотел унести ноги), или, если надежды нет, то она хотя бы продолжит экстра-радикальные феминистические разглагольствования о настоящем месте мужчины в современном мире.
Но Виктория жаждала перейти к самому интересному без прелюдий. Она просто молча вспорола клиента от уха до уха, поражаясь мягкости плоти. Мужчина даже не пискнул: не успел. Только кровь забулькала, толчками выливаясь наружу. Вики прижалась к разрезу на шее Стэна, словно воспринимала рану как новый рот, сам по себе открывшийся на теле умирающего клиента. Кровь хлестала на них обоих, огибала дорожки воска на груди мужчины, гладко стекала с лакового корсажа Вики.
Виктория очнулась, только когда магнитофон на минуту замолчал: диск запускался заново, старый аппарат, нагревшись, не сразу мог прочесть запись. Вики отстранилась от мертвого тела, рассматривая покрытые бурой коркой пальцы и ладони. Ресницы на одном глазу у нее слиплись от крови, щека онемела — слишком долго лежала на костлявом плече Стэна.
— Что за?.. — Вики потерла шею. Все в крови, будто она головой ныряла внутрь трупа. И почему она отключилась? В теле ломота и нега, как бывало после хорошего секса, когда не можешь сопротивлясться и минут на десять неизбежно вырубаешься, выжатая, как лимон.
Еще какое-то время девушка пребывала в тумане сладкого послевкусия, пока умывалась в ванной. Но потом, когда она вернулась в комнату, горло ей стиснула холодная рука страха. С трупом нужно было что-то делать. Вики залезла на антресоли и достала инструменты покойного мужа: топор, молоток… Она мгновенно сообразила, с чего стоит начать. Тысячи просмотренных боевиков и фильмов ужасов подсказали алгоритм действий.
Когда Вики приблизилась к трупу, она почувствовала, что ее легко кольнул отголосок былого вожделения, но смутный — воспоминание, не реальное желание, заглушенное силой воли или испугом. Труп как плоть ее еще мало интересовал на тот момент, но уже через несколько часов девушка переменила свое мнение.
Сперва нужно было отделить одни части тела от других, чтобы сложить по мешкам, а потом вывезти, к примеру, в лес… И там закопать. Виктория кивнула своим мыслям, соглашаясь с киношными штампами и принимая их как руководство к действию (свой собственный почерк она выработала несколько позже — но той же ночью до нее дошло, как улучшить предоставленную фильмами схему для применения в реальной жизни), приблизилась к клиенту и освободила от наручников. Тело безвольно сползло на пол. Виктория взяла топор, взвесила в руке, а затем размахнулась и ударила, лишая труп главной части тела — головы. На полу осталась небольшая зарубка от острого лезвия. Голова покатилась в сторону, и Вики пришлось на нее наступить, чтобы задержать ее движение. На минуту девушка застыла в этой позе, чувствуя странное удовлетворение именно от того, что происходило в тот конкретный момент.
Затем, одернув себя, она принялась за руки и ноги. После же села прямо на залитый кровью пол и, чувствуя себя престранно, начала отделять кости от мяса, еще на тот момент не понимая в точности, зачем, но интуитивно чувствуя, что именно это поможет ей сбить полицию со следа. Нож в руках дрожал, пару раз девушка даже чуть было не порезалась, невольно отвлекаясь. Мысли никак не хотели фокусироваться на происходящем.
В середине ночи девушка наконец более-менее пришла в норму, похвалила себя за удачную идею, пришедшую ей в голову, и поздравила с тем, что работа уже на половине. Реальность впилась в мозг, как колючка — Вики на мгновение замерла, держа руки над кишками Стэна, свернувшимися на ее коленях: преданный осклизлый зверек, вонючий и еще довольно теплый. Не хочешь погладить?
Вики чуть не прижала руки к лицу, обуянная ужасом. И в это она обещала Стэну заворачиваться, словно в боа? Это предполагала класть на свои плечи?!