В ее ушах покачивались памятные серебряные сережки: те самые, что они сняли с первой жертвы, над которой работали вдвоем. Ну, одной из двух первых.
— Вики! Я боялся, что ты не придешь.
Он выглядел, как и в первые дни их знакомства: лохматый, небритый… и грустный. Даже еще грустнее. Виктория бросилась вперед, прижала руки к стеклу, разделявшему их, едва не заплакала. Сейчас, когда они не могли даже коснуться друг друга, оба чувствовали, что, возможно, как раз созрели для близости. Это было даже в какой-то мере смешно, и Вики с трудом сдержала нервный хохот.
— Я тебя не сдал, — сказал он одними губами. Она улыбнулась и тоже беззвучно произнесла:
— Не раскрывай им ничего. Ты выйдешь отсюда, и мы еще применим свои умения… где-нибудь еще.
Но больше нигде им не пришлось убивать вместе. Спустя полтора месяца Джервиса Клэнси казнили на электрическом стуле.
Глава 8
— Надеюсь, из этого что-нибудь выгорит, — пробурчал сержант Коуан, — потому что мне пришлось встать в четыре утра, чтобы прибыть сюда под закрытие.
Соммерс ухмыльнулся, похлопал напарника по плечу.
— А я бы не отказался тут и всю ночь провести. Пиво, девочки — красота.
Коуан только неодобрительно покачал головой и потер бровь. Они устроились за столиком у сцены, последним пустым, чуть сбоку, но все равно — слишком близко к сцене, на вкус Коуана. Он бы хотел наблюдать за Найт издалека, а пришлось, вместе с Соммерсом (тот как раз не расстроился) пялиться на извивающихся вокруг шестов девиц в бикини вырвиглазных расцветок. Найт они сперва не увидели, даже подумали было, что она, должно быть, обрабатывает какого-нибудь толстосума приватно, но нет — Виктория грациозно кружилась на противоположном от них конце сцены, выписывая пируэты перед жадным взором какого-то носатого парня. Ее лицо было прикрыто вуалью, плечи и бедра то скрывали, то обнажали невесомые кружева, покорные каждому движению рук девушки, браслеты мерцали на запястьях и лодыжках. Коуан поборол желание помотать головой: ему чудилось, что он даже слышит звон… Но не с такого же расстояния!
— И как такая красоточка связала свою жизнь с подобным дерьмом, — вздохнул Коуан, потирая лоб. С фотографии личного дела, что он захватил с собой, на него смотрело улыбчивое лицо, милое, несмотря на несовершенство, яркое и своеобразное.
— Ну, знаешь, с Клэнси у них скорее был творческий тандем, нежели брак, — ответил Соммерс, бросая в кофе в картонном стаканчике рафинад, — так я, кажется, слышал.
Напарник хмыкнул. На фото ему было смотреть проще и приятней, чем на реальную Викторию. На снимке она выглядела, как девчонка из соседнего подъезда: не сексуально, не агрессивно.
— А у нее довольно сильные руки, ты не находишь? — пробормотал Соммерс, наблюдая, как Найт забросила руку назад, схватилась за шест и, казалось бы, без усилий вскинула свое тело наверх, развела ноги в шпагат…
— Может, дело в балетном прошлом. Или Клэнси ее бил, пришлось давать ему отпор, так и накачалась, — буркнул Коуан, нетерпеливо поглядывая на часы, — когда уже все постояльцев разгонят?
Ждать им осталось недолго. Как только часы пробили шесть, музыка стихла, цветные огоньки потухли, и вышибалы начали поднимать со столов тех, кто был слишком пьян, чтобы идти самостоятельно. За пятнадцать минут зал оказался очищен от людей. Танцовщицы подбирали детали своего туалета, разбросанные по помещению, и скрывались за занавеской, ведущей в гримерку. Соммерс и Коуан заторопились к Найт, пока она не спрыгнула со сцены.
— Миз Найт? — Коуан достал значок и поднял его, чтобы танцовщица увидела, — у нас к Вам несколько вопросов.
Девушка двинулась к полицейским по сцене, на ходу снимая вуаль и браслеты, и ее походка менялась от шага к шагу: развязное, соблазнительное, покачивание бедрами к концу пути превратилось в испуганные шажки неуверенной в себе девочки. Но ее обнаженные ноги длились перед взорами полицейских неумолимо откровенно. Коуан отвел взгляд, просто не мог смотреть: он уже два года, как развелся, и такое богатство голой плоти прямо на уровне глаз смутило его.
— Спускайтесь, миз Найт, поговорим за столиком.
Соммерс подал ей руку, помогая сойти со сцены. Пользуясь случаем, он скользнул ладонью по ее талии, будто бы поддерживая. Найт не обратила на то внимания — или не подала виду. Троица прошла к столику и села. Верхний свет к тому моменту уже зажгли, и полицейские смогли рассмотреть танцовщицу как следует… Оставила ли жизнь с убийцей на ней отпечаток? Коуан заметил, что да. Косметики на ней практически не было, помада, подводка — все, чистое, но уставшее и грустное лицо… Нельзя не проникнуться сочувствием. Впрочем, он как раз не мог. Какая-то профессиональная интуиция, наработанная годами службы, мешала видеть в Найт жертву.