Вики дрожит: пришпиленная к стене бабочка, пронзенная мужской силой; Коуан почти раздавливает ее тело между своим и холодным бетоном, покрытым неровно наклеенными обоями, думая о том, что, может быть, он трахает ящик Пандоры.
К счастью для Коуана, на следующий день им не было нужды видеться с Вики — иначе ему стало бы неловко. Но Виктория начала свою «охоту» на Муравьеда. Коуан, вопреки своему обещанию, оставил в квартире, временно позаимствованной девушкой, жучки, но на прослушку посадил Соммерса, не уверенный, что хочет сейчас слушать голос Найт. О ее отпечатках он — снова — невольно забыл.
Виктория шлялась по всем тем местам, где Муравьед совершал убийства, она старалась исходить из логики, догадок, но все равно очень многое решал случай. Ей просто не хватало информации, нужно быть ясновидящей, чтобы точно знать, где в тот момент маньяк находится.
«Я себя переоценила. Я — не он. Как в многотысячном городе найти одного человека, который… ты не знаешь, как он выглядит, дурочка.»
Ей уже казалось, что она неправильно вычислила даже район. Виктория подбрасывала монетку и так решала, куда сворачивать, когда сидеть в кафе, рассматривая посетителей, когда бродить по парку. И каждый раз звук падающей монеты напоминал ей звон отстрелянной гильзы.
«А вот он может как раз знать, кто ты. Твое фото было во многих газетах: из-за плеча Джервиса Клэнси прекрасно видно напуганное лицо его будущей вдовы.»
Я буду ловить его так же, как если бы пыталась вновь завоевать Джерри, подумала Вики. Она надела ровно то же самое, что было на ней в их первую встречу, пригладила волосы щеткой, глянула в зеркало: достаточно ли беззащитный ищущий взгляд? И вышла из дома.
Несколько дней она провела в поисках, уже почти разочаровавшись в своих умозаключениях. Ох, ну что был за идиотский план? Ловить маньяка на живца. Ты себя переоценила, девочка, твердила она себе. К ней подходили познакомиться мужчины, но понимали отказ с первых слов. А если среди них уже был Муравьед, если Виктория ошиблась, решив, что вычислит его по небывалой настойчивости?..
Но в конечном итоге оказалось, что Вики все расчитала верно. Она исходила из мыслей: как бы повел себя Джерри? Как бы повела себя Я? И Муравьед оказался действительно сделанным из того же теста.
Стоило Виктории устало опустить взгляд на салат, оставив улицу и зал кафешки без внимания, за секунду до того, как она чуть не приняла решение покаяться Коуану в своей глупости и свернуть проект, перед девушкой за столик, не спросясь, присел молодой мужчина с бизнес-ланчем на подносе. Однако Вики не обратила на него внимания, даже не подняла головы, занятая своими мыслями.
Уже привычным движением Виктория крутнула монетку на столе, но не увидела, решкой или орлом она упала: мужчина накрыл ее руку вместе с денежкой своей. Между большим пальцем и указательным у него была крошечная татуировка: муравей, карабкающйся вверх, к синеющим венам. Я знаю, кто ты, подумала Виктория.
— Я знаю, кто ты, — сказал мужчина, — я видел тебя в клубе «Черная рука», я приходил туда несколько недель подряд, никак не мог насмотреться на твой танец с кружевными лентами.
Виктория улыбнулась совершенно искренне, подняв на него глаза.
— А я не знаю, кто Вы.
— Меня зовут Олаф. И я Ваш поклонник.
Он умолчал о многом, ни словом не обмолвился о мыслях, заметавшихся в его голове, стоило ему ее увидеть через окно кафе: обвившая шею рыжая прядь, словно свежий разрез, следы зубов на тортике на тарелке, над ним — сложенные домиком руки. «Я люблю видеть след твоих маленьких зубов на них. Откуси маленький кусочек от этого плода, а потом я съем то, что останется.»*
— Вы, кажется, пытаетесь меня очаровать?
Она взглянула на него женственно-исподлобья, как Мэрилин Монро, зная, что ее глаза стали по-особому заинтересованны, и, к своему удивлению, встретила точно такой же взгляд. В секунду ее прошила молния возбуждения, как было раньше только с Джерри, но тут ощущения были стократ сильнее: словно ее оглушило ветром, хоть в душном воздухе кафе нечему было взметнуть ее волосы.
Они ввалились в ее тайную квартиру, уже целуясь (сдуру Вики чуть не потащила Олафа в свой настоящий дом — видит Бог, ей этого страшно хотелось!), сдирая друг с друга одежду.