Наверное, потому что ждала Олафа.
Вики задернула шторы, переоделась в пижаму и легла в постель, натянув одеяло до самого подбородка. Разум ее медленно остывал, возвращаясь к действительности. Больше никаких неосознанных действий, подумала девушка и бросила украдкой взгляд на свой бюстгальтер, свисавший со спинки стула, как шкурка мертвого животного.
Виктория проснулась, как только рука Олафа коснулась ее горла. Успела хрипнуть — но и только. В следующий миг ее вжало в постель, к счастью, достаточно мягкую, чтобы затруднить удушение. Девушка ткнула рукой в темноту — туда, где сквозь мрак белели глаза. Где же Коуан, в отчаяньи мысленно воззвала она, он же должен был контролировать ход операции?! И тут же ее догнала мысль — дура, а все же следовало позвонить! Уже второй раз подряд Виктория не рассчитала своих сил. Ей был нужен Коуан.
Но его не было. И пришлось действовать самой. Пальцы нашли глаза Олафа, Вики надавила, и преступник отпрянул от нее, обескураженный отпором. Все это — и мысли, и действия, свершились едва ли за секунду. В следующую же Олаф и Виктория уже стояли на полу друг напротив друга. Преступник качнулся вперед, нанося удар ножом — и девушка поднырнула под его руку, ногой выбивая оружие, крутнулась на полу еще раз, снова атакуя. Пятка пришлась в челюсть нападающему, Олаф без сознания свалился на пол.
Он очнулся, услышав музыку. Разлепил глаза и увидел силуэт Вики, в величественной позе сидящей на стуле. Моргнул еще раз — и стул оказался пустым. Преступник провалялся без сознания, пока не начало светать. Слабые розовые лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи, разбудили его от вынужденного сна. Олаф с ужасом понял, что связан, но тут же успокоил сам себя второй мыслью — он ведь пришел к Виктории, она его не обидит. Она его понимает. Она с ним — одно целое. Им только нужно воссоединиться, стать по-настоящему близкими друг другу, как становились все мужчины и женщины испокон веков. А если нет — он обманет ее. Женщины легковерны. Она его недостающая половинка, но — меньшая часть. Любая Ева — только ребро Адама. Он мог бы позвать ее, но не стал, услышав шаги. Виктория сама шла к нему.
Или… то была не она?
Олаф увидел черную дергающуюся фигуру в глубине коридора. Кося ноги в высоких черных сапогах, нетвердой походкой на него надвигался женский силуэт, полностью черный. Лицо съела отбрасываемая челкой тьма. Только в руке что-то поблескивало… нож?
— Я так ждала тебя, — улыбнулась Вики, и сияющие зубы прорезали черноту ее скрытого темнотой лица яркой вспышкой. Тут же по ним скользнула черная быстрая тень — язык, жадно облизнувшийся.
— Ты — моя королева, — благоговейно поддакнул Олаф, тут же недовольно сдвинув брови, — отпусти меня!
— Нет уж. Ты ведь, кажется, что-то перепутал… Ты решил, что королева должна быть мертва?
— Мертва и подвластна мне.
Виктория рассмеялась. При этом ее тело конвульсивно дернулось. Она двинулась вперед, покидая тень. Оказалось, на девушке надет латексный костюм, закрывающий ее от бедер (где заканчивался подол) до шеи. Вики плыла в утренних сумерках. Тонкие полосы серого света, кое-как пробивавшиеся сквозь жалюзи, расчерчивали ее тело, как готовую к разделке тушу: грудка, бедро.
— Ты ошибся. Я королева, так, но я и мурена, и я пожру тебя, — змейка костюма поползла вниз, обнажая рисунок на теле Вики. Такой же точно, как у Олафа, только стократно размноженный, текущий через ее фигуру от пояса до ключиц, — ты не мог видеть меня в клубе, ты видел всего лишь другую танцовщицу с кружевами и закрытым лицом. Неужели ты бы пошел ко мне домой, если бы знал, что я — королева?
Полчища, толпы насекомых путешествовали через ее тело, переливались черными тучами. Каждый муравей — тонкая, вдумчивая талантливая работа, над которой Джерри корпел часами, чтобы подольше не отрываться от тела Виктории.
Олаф пораженно молчал. Он понял ее послание — Виктория унизила его, сказала всеми своими действиями, что он хуже нее. Что она — матка, муравьиная королева, а он всего лишь один из множества, кто идет за нею. Ординарный. Заменимый.
— Мне даже немного жаль, правда, — Вики выпятила губки, — из нас бы получился прекрасный тандем. Мы похожи, мы могли бы убивать, мы могли бы трахаться. С мужем у меня так не получалось.
Девушка нагнулась над плененным мужчиной. Ее небольшие упругие груди дышали теплотой рядом с лицом Олафа.