— Он оставлял головы, как будто не знал, что с ними делать. Это явно были первые жертвы, — Коуан щелкнул пальцем по фото, — теперь, когда Найт вычеркнула преступления Муравьеда, оказалось, что его преступления имеют совершенно другой почерк. Он начинал с большим страхом, выкидывал целые тела, даже не раздевал их. А Клэнси зачем-то трудился.
Напарник пожал плечами.
— Кто их, психов, поймет.
— Да все очень просто. Что мы поняли по трупам Муравьеда важного, а? По первому впечатлению?
— Что они были изнасилованы. И что с того? Если Клэнси содомировал всех тех парней, мы бы поняли, что он бисексуален, только и всего. Это бы не ускорило его поимку. Глупая мера, только вспотел, наверное, расчленяя лишний труп.
— Нет, — Коуан оперся руками на стол и улыбнулся, — а если бы они не были изнасилованы, но находились в состоянии сексуального возбуждения? Или если бы мы нашли на их телах следы воска? До конца воск очень тяжело отчистить от мертвого тела, я думаю.
— Это притянуто за уши, Говард.
— А вот и нет. У одной из первых жертв на ухе были брызги воска, я точно помню, что на это обратил внимание. Красный воск. И теперь все складывается. Это была женщина, та, кто убила его. Госпожа из БДСМ-клуба. Виктория Найт. Этот случай затерялся в обилии других только пока был свален в кучу с убийствами Муравьеда и Клэнси.
— Но Муравьед головы своих жертв потом начал полностью в воск заливать.
— Да, после того, как в газетах прошли публикации о Клэнси, были фотографии с рядами оттяпанных бошек в банках в гараже — просто Диснейленд имени Дамера. И что любопытно. Ты же опрашивал Найт, когда она еще не была замужем? Она проходила свидетельницей по делу с подозрением то ли в похищении, то ли в убийстве. Так вот. Череп-то так и не нашли, хотя кости собрали почти полностью. Я не хочу фантазировать, но мне кажется, что — да, это Найт, это у нее фетиш на головы. Не думаю, что сильно ошибусь, если скажу, что она приходила посмотреть на эти черепа, чтобы… чтобы увериться в своей силе, может быть. Она вообще не такая, как мы, она отличается от нас, как инопланетянка. Потому что она полячка. В странах бывшего СССР до сих пор самосуд, никто не полагается на полицию, у всех недоверие к правительтству… Я не уверен, что она непричастна к смерти своего мужа, не исключено, что он ее бил. Ты же знаешь, как это бывает — жена по почте, котрую муж воспринимает как вещь. Стандартная картина. Так что не удивлюсь, если она поступила единственным известным ей способом, каким еще бабки ее поступали с жестокими мужьями.
Соммерс ухмыльнулся.
— Думаешь, она впервые суд увидела, только когда был процесс над ее мужем?
— Не исключено, — Коуану не было так весело, как напарнику, — мне чисто по-человечески ее немного жалко, потому что она не Клэнси, она не от спермотоксикоза к этому пришла и не от природной садистичности…
Соммерс ворошил руками фото, словно карты таро, на каждой из которых изображены были только повешенный, смерть и дьявол. Небогатая выборка для предсказаний.
— Она похожа на Клэнси по части мотивов, но по характеру она иная совершенно. Он горячий, она — холодная. Но за причинами того, что она пошла убивать, далеко ходить не надо. В отличие от Клэнси Найт даже не похожа на психически больную, — Коуан потер подбородок, — представь, девочка растет в постсоветской республике, где она отторгаема, нелюбима и угнетаема. Она вырастает и едет в Америку, возлагая большие надежды на, во-первых, балет, а во-вторых, то, что получит тут феминистические свободы. Но терпит крах на обоих фронтах, спасибо мужу-садисту. И вот тут ее мысль о том, что женщины на Западе свободны, накладывается на их дикие представления о том, что можно творить самосуд. Ну, ладно, не то что бы это дозволялось, но я прекрасно могу вообразить, как в глухом провинциальном уголке посткоммунистической Европы еще в ходу представления о том, что в крайнем случае проще пришить кого-то самому, чем обращаться в полицию. Только нам это кажется диким, для Найт же все логично, она так росла.
И тут Соммерс поднял на напарника серьезные глаза.
— Ты сказал, что не сможешь влюбиться в эту сучку, а сейчас оправдываешь ее по всем фронтам. Даже если она такая бедная овечка, если ей было необходимо убийство, почему она не остановилась на своем муже? Возьми дело Клэнси и подсчитай количество убитых мужчин, ты ужаснешься. Если это все ее рук дело, вообрази, какого монстра ты сейчас пытаешься отчистить.