— Хм. Могла ли Найт быть уверена, что муж ее не заложит? Может быть, она проверяла его лояльность, трахаясь с незнакомцами прямо за соседней стеной?
Коуан, казалось, не слушал, полностью погруженный в свой мысли.
— Она не трахалась, Гарри, — медленно пробормотал наконец срежант, — она убивала.
— С чего ты взял? Почему б ей не позабавиться с кем-нибудь, если муж способен только молитвы ей возносить, да целовать пяточки?
— Потому что она ждала кого-нибудь особенного, — Коуан вскочил, сорвал куртку с вешалки, — скорее, спешим!
Полицейские протопали с лестницы второго этажа, на ходу набрасывая куртки.
— Думаешь, она сбежит с Муравьедом?
— Не знаю. Возможно, убьет. Даже если он ей нравится.
Соммерс тяжело задышал, как гончая, учуявшая добычу. Копы уже вышли на двор и устремились к служебной машине.
— И какой мотив ты находишь здесь? Она очень долго не убивала, соскучилась по ощущениям?
— Не без этого, но, скорее, чтобы замести следы. Муравьед не будет брать на себя ее преступления, и она сядет — за решетку или прямиком на электрический стул.
Соммерс покивал. Коуан не смотрел на него, следя за дорогой.
— Я не уверен ни в чем, я просто предполагаю. Но чувствую, что Найт опасна, это читается в каждом ее движении.
— А ордер? Мы не взяли ордер.
— К черту. Единственный способ сейчас взять Найт — застать ее с поличным.
Послесловие
Взбегая по лестнице, Соммерс достал наручники, приготовившись к задержанию. Они с напарником думали, что придется взламывать дверь — но напрасно. Квартира оказалась не заперта. Коуан на всякий случай обвернул ладонь рукавом и потянул за ручку. В коридоре было темно. Из спальни доносились приглушенные звуки «Арабески #1» Дебюсси. Пахло потом, дерьмом и железом. Неприятное знамение.
Полицейские обменялись знаками, вырабатывая план действий. Медленно прокрасться и застать Найт врасплох, если она вооружена.
Молодые люди достали пистолеты, сняли с предохранителя и двинулись в гостиную.
У самого порога комнаты Коуан едва сдежал крик, но невольно все равно отпрянул, шокированный увиденным. Он не раз выезжал на жестокие места убийства, он знал запах вспоротого тела — и не препарированного в морге, там все не так, а когда туша взрезана по-живому… И с первой секунды он узнал эту вонь, еще до того, как мозг решился принять то, что видели глаза.
Полуголая Виктория лежала на полу гостиной, ее рыжие волосы вымокли от крови: голову нимбом окружала бурая лужа, еще относительно свежая. Глаза замерли с выражением сладострастной удовлетворенности, как после дикой ночи любви.
И, черт побери, голова в руках. Виктория прижимала к себе частично оскальпированный лишившийся носа череп Муравьеда, как уставший котенок — клубок ниток. Ее груди вжимались в пустые глазницы головы.
— А, Коуан, — протянула девушка, потирая лоб. Кровь уже частично успела высохнуть — на ее коже, на одежде… пуантах, которые Вики надела по какой-то своей прихоти.
Она поднялась на колени, села, встала без помощи рук — не отнимая от груди мужской головы, будто баюкая его, словно адское дитя. Коуану вспомнилось его недавнее сравнение: Саломея, выглядящая, как Мадонна.
— Я забыла вам позвонить, — голос Вики звучал, как спросонок, — но я взяла Муравьеда, как ты и просил. Держи!
Она сделала вид, что бросает голову в Коуана, и он сжался. Но до него только долетели брызги крови, последние, что исторгала голова. Но это резкое движение девушки привело в чувство Соммерса. Он двинулся на балерину с наручниками. Вики покорно разжала пальцы — голова Олафа шлепнулась на пол с отвратительным звуком.
Соммерс ждал, что Вики начнет брыкаться, завизжит, но она подала ему руки, ухмыляясь.
— Не стесняйся, — когда он застегивал наручники на ее запястьях, Вики попыталась ущипнуть копа.
Коуан брезгливо вытирал лицо платком. Прежде чем заговорить, он вдохнул воздух так, будто стоял на холоде.
— За помощь полиции я буду ходатайствовать, чтобы электрический стул Вам заменили на пожизненное заключение. Особенно, если Вы скажете, что раскаиваетесь в своершенных преступлениях.