- Все нормально. Я просто хочу быть поближе. - Положил голову ей на грудь, закрыл глаза и притих.
Вайолет совсем растерялась.
Его умиротворенное лицо вызвало в ней бурю эмоций. Разве она видела его раньше таким?
А каким она видела его? Лишь с веселой ухмылкой на губах, да притягательным игривым взглядом. А он, оказывается, может быть настолько домашним, настолько ласковым.
Вайолет осторожно положила руку на черные волосы и поняла, что они жесткие словно леска. Она улыбнулась и нерешительно погладила его по голове.
- Я был совсем не против.
- Не против?
- О твоем внимании ко мне, - открыл он глаза и посмотрел на ошарашенную девушку. - Даже наслаждался.
- Я... Быть не может... - Вайолет окончательно потерялась.
А он ничего больше не сказал, лишь прижал ее к себе еще сильнее.
Сердце Ви неприятно заныло. Она не знала наверняка, но что-то подсказывало ей, что этот парень ведет себя иначе. А может все дело в том, что она и не знает, как именно он обычно себя ведет?
- Я хочу спросить...
Как вдруг девичий громкий крик заставил их уставиться на ворота.
«Сэм, ты не можешь так со мной поступить!»
Но золотоволосый мужчина продолжал уверенно уходить.
«Сэм Миринати, я ненавижу тебя!» - вновь закричала девчушка у ворот университета, а тот вздохнул и замер посреди двора.
«Какого ж черта, Луиза...» - и пошел обратно к ней.
- Это же твой друг, - уставилась на эту парочку Вайолет. Время от времени она замечала, как миленькая девочка лет тринадцати обивает пороги университета в ожидании Миринати. - Это его сестренка?
- Да если бы. Как ее назвать-то не знаю. Подруга? Она просто в него с детства, вроде как, влюблена, - задумчиво наблюдал Даниэль за другом.
- Она же ребенок, - ошарашенно пробормотала Вайолет.
- Сэм в курсе, - Эль немного грустно глядел на друга, что-то говорящего взбешенной девчушке. - Он к ней как к младшей сестре. Но она, по детской глупости, жаждет не той любви.
- Не той, - Вайолет тоскливо посмотрела на Даниэля. - Я бы хотела увидеть ту, которую по-настоящему полюбишь ты.
- Значит не метишь на это место? - удивленно вскинул он брови, полностью переместив свое внимание на Ви.
А она вздохнула:
- Я все понимаю.
- И что же ты понимаешь?
- Что для тебя я всего лишь способ развеять скуку. Разнообразить будни.
Он смотрел на нее так внимательно, что Вайолет стало не по себе.
- Ты странная, Орменс. Я никогда не трачу время понапрасну.
- Да, ты довольно быстро укладываешь девушек в постель. Только я туда не собираюсь.
- Я уже сообразил.
- И что ты на это скажешь?
- Я уже все сказал.
Вайолет уставилась на него, пытаясь разобраться в его истинных мотивах, а он, вдруг, усмехнулся и приблизился к ней:
- Однако это не мешает мне хотеть тебя, правда?
У нее дыхание перехватило.
- Эль...
- Я ведь даже нормально не приставал, - его взгляд заворожил ее, а большие сильные руки медленно заскользили по узкой спине. - Все это так, детские игры. Только скажи и я быстро подомну тебя под себя. Ты будешь голой, горячей, будешь мокрой, Вайолет, - прошептал он ей это на ухо и прикусил мочку, - будешь стонать от удовольствия. Поверь мне, - и Даниэль нежно поцеловал ее в шею.
Ви утонула в таинственной темноте глубины алых глаз.
- Между твоей незапятнанной репутацией и нашим сексом стоит лишь мое терпение, Вайолет. И только оно.
- Что? - она жаждала продолжения, как осознала услышанное. - В каком смысле незапятнанной? Ты на что намекаешь!?
- А что? Разве ты не поэтому так отчаянно не хочешь, чтобы нас видели вместе?
- Нет! - Вайолет задохнулась от такого предположения.
- Да ладно, Орменс, - он явно ей не поверил и решил подняться, но Ви схватилась за спинку скамейки, и они вновь рухнули на сиденье.
- Дело не в тебе, клянусь!
Так вот что значила пустая аудитория, остановка, на которой не было знакомых. Он думает, что она стыдится его?!
- Ты все неправильно понял! Меня так воспитали. Отец очень придирчив к моему поведению. Это привычка. Понимаешь? Я стесняюсь выставлять свои чувства на всеобщее обозрение. Любые чувства, независимо от того, к кому они.
- Значит дело только в этом?
- Конечно! - отчего-то ей безумно хотелось, чтобы он поверил. Ведь у нее и в мыслях не было ничего подобного.
- Тогда на людях больше не прикасаться?
- Это... Я даже... - и весь ее пыл улетучился. - Что, совсем?
Он удивленно вскинул брови и, вдруг, весело рассмеялся:
- Боже, Орменс, ты сделала мой день.