«Сэм».
Эль торопливо набрал номер.
- Сэм. Мама...Мама умерла...
«Что?! Тетя?! Где ты?! Я скоро буду!».
- Авария на мосту. В центральном госпитале. И дядю попроси приехать. Не могу дозвониться до отца. Тут нужно оформить какие-то документы.
«Конечно! Никуда не ходи! Ничего не делай! Просто подожди немного! Мы сейчас!»
- Да.
И получаса не прошло как Миринати оказались рядом с ним. Тетя тут же обняла его, Сэм сел рядом, а Лукас, молча хлопнув по плечу, направился решать все юридические вопросы.
Милена что-то говорила, успокаивала, но Даниэль не слышал ее, не видел ее слез. Он сам плакал. Плакал и не мог остановиться.
«Мама...»
- Все, парень, - вернулся дядя и присел перед ним. - Теперь домой. Остальное я решу.
- Этот га…- сжал Эль кулаки. - Отец так и не ответил.
- Разберемся, - Лукас распрямился.
- Я хочу ее увидеть, - Даниэль тоже встал и только сейчас понял насколько же он маленький и слабый. Рядом с этим высоким крепким мужчиной, он почувствовал себя беззащитным хрупким ребенком. - Дядь, пожалуйста.
Тот покачал головой:
- Эрика была бы против.
- Но я не могу просто уйти! Она же здесь останется совсем одна! – закричал Даниэль, не в силах больше держать себя в руках. Его трясло, у него коленки дрожали, и в голове отчего-то шумело так, что хотелось уши себе оторвать, лишь бы все стихло.
Старший Миринати уставился на парнишку перед собой. Сейчас не было того Даниэля Тая, которого он с тринадцати лет знал, который считал себя уверенным и взрослым; который всегда весело ухмылялся и говорил, что разобрался в жизни; который бросался во все тяжкие и не боялся трудностей. Ребенок. Перед Лукасом сейчас стоял семнадцатилетний ребёнок, который только что стал наполовину сиротой.
- Ладно. – Мистер Миринати тяжело вздохнул и пошел договариваться с врачом, а через некоторое время появился в приемной и поманил парня к себе. - Ты сможешь попрощаться с ней позже. - Они остановились напротив белой двери, – не обязательно идти прямо сейчас.
Эль взглянул на мужчину перед собой и покачал головой.
- Тогда идем вместе. Я буду с тобой. - И широкая рука легла на узкую спину.
Она придала сил... Но это была рука не отца.
Эль проснулся в холодном поту.
Сел.
Искренне попытался взять себя в руки, но дрожь воспоминаний обуяла крепкое тело.
В тот день мамы не стало. В тот день он узнал, что отец уже долгое время ей изменял, а на ее телефоне последним набранным был именно его номер. В голосовой почте так и осталось ее сообщение, в котором она просила отца вернуться. Боялась, что он пьяный в дождь за рулем. Переживала за него.
Эль резко поднялся, подошел к большому окну, и оперся рукой на оконную раму. Взглянул на серое небо за стеклом и вдохнул поглубже:
- Опять дождь.
Чувство неподъемной усталости давило на спину, и он распрямил плечи скорее потому что так надо, нежели потому что хотел - как мистер Миринати в тот вечер. Эль навсегда запомнил, как уверенно может выглядеть человек, переживающий душевное потрясение. Как должен вести себя мужчина, когда становится тяжело.
«Стоять надо ровно – даже если плачешь».
И он последовал этому совету. Теперь не сутулился и слабости не показывал. Он и в универ другим пришел. Уверенным, разочарованным и ненавидящим собственного отца.
А тот, видимо, чувствовал за собой вину, потому что бросил все и переехал в Нью-Йорк вместе с Элем. Так они и жили все эти годы. И вместе, и порознь одновременно.
Даниэль взглянул на себя в зеркало.
Тогда он не знал за что зацепиться. Не хотел делать абсолютно ничего. Мысли про поступление в университет и будущее просто вышибло из головы. Он с ума сходил от потери самого близкого человека в своей жизни. Ему так ее не хватало…
И руки опустились.
Но Сэм, как всегда, не подвел. Он нашел способ выбить из друга отчаяние. Причем, в прямом смысле этого слова, - записал их обоих на бокс.
Эль снова сел на кровать и уставился на свои руки.