— Он там, где ему хорошо…
Значит, она знала, что ему «хорошо» именно здесь. И кстати, что с ней? Она ведь искала Хоршева. А раз так, могла и сюда за ним поехать. Может ее уже нет? Лучше об этом не думать…
Она вглядывалась в лицо своего странного интерна. А ведь он здорово похудел, это заметно. Килограммов на десять, не меньше. Странно его таким видеть. Человек силы… нечеловеческой. А сейчас такой слабый, даже пошевелиться не может. Вот ведь как бывает…
Но всё это неважно. Сейчас важно только одно — спасти эту едва теплящуюся жизнь. Если Андрей не вытянет… как с этим жить дальше? Получается, что именно она — причина всего что случилось… Ирина внутренне содрогнулась. Не дай бог…
Вдруг изменился ритм кардиомонитора. Череда непрерывных импульсов перешла в единичные всплески активности. И тут же залихорадило пульсометр. Медики вскочили на ноги.
— Систолическое пятьдесят пять! Пульс нитевидный.
— Пульс на периферических артериях пропал! Тонус мышц почти никакой.
— Зрачки расширены, реакция на свет отсутствует.
— Это пред-агония. Адреналин срочно! Миллиграмм внутривенно. И сразу дефибриллятор. Через три минуты повторить. Или через две.
— Бикарбонат натрия готовьте и атропин. Если не поможет…
По телу раненого пробежала судорога. Он глубоко вздохнул и… перестал дышать. Наступила терминальная пауза. Последняя стадия перед агонией.
— О боже!
Ему уже вводили адреналин в вену. Сразу после этого дали разряд. Хоршев лишь дернулся и все. Он по-прежнему не дышал. Ирина с ужасом смотрела как бледнеет его лицо. В отчаянии схватила за руку, стиснула.
— Держись, Андрюша, держись…
Снова адреналин и снова разряд. — Не умирай только… пожалуйста…
И вдруг парень охнул. Короткий стон. И задышал… неглубоко и неровно. Но задышал. Датчик периферического пульса ожил. Остальные приборы тоже стали приходить в норму. Начало расти давление, участились импульсы на кардиомониторе. Заведующий чертыхнулся:
— Фу ты… чуть не потеряли. Но это уже крайняя остановка. В следующий раз — без шансов.
По лицу Ирины текли слезы. Но она совершенно не стеснялась их. Чего уж тут стесняться… Проверила зрачки — реакция на свет есть. Ну вроде всё хорошо… Она продолжала сжимать руку, словно боясь отпустить.
И вдруг безжизненные пальцы шевельнулись. Она почувствовала, как ее кисть чуть-чуть сжали. Совсем слабо, едва заметно. Потом пальцы снова потеряли жизнь. Она изумленно посмотрела на коллег.
— Вы видели?
— Еще как.
Реаниматолог покачал головой. — Ирина Сергеевна, моя к вам большая просьба — держите его так все время. Спокойней будет.
Она слабо улыбнулась сквозь слезы. — Ни за что не отпущу.
С соседней койки послышался голос Пумы. Всё это время она наблюдала за действиями врачей, приподнявшись на локтях. Когда закончилось, вновь откинулась на спину и похлопала в ладоши.
— Браво. Кажется я в надежных руках…
Глава 4
Ночные переговоры
Ирина устало шла по коридору. Была глубокая ночь, половина четвертого. Только что закончилась сложнейшая операция. Она ассистировала своей начальнице, Смирновой. Та перед назначением на руководящую должность была одним из лучших хирургов области. И в ответственных случаях сама «вступала в бой».
Свет на этаже приглушен, все тихо. Она проследовала мимо столика, за которым спала ночная медсестра. Непорядок конечно, но… пусть спит. Проходя мимо ординаторской, вспомнила кое-что.
— Ах да…
Потянула ручку двери на себя и заглянула внутрь. С кресла тут же поднялась девушка. Она как будто ждала всё это долгое время. Лена молча смотрела на заведующую, боясь задать вопрос и получить ответ. Ее лицо было совершенно измученным. В глазах томительное ожидание. Ирина кивнула ей.
— Сегодня Лерман дежурит?
— Да, он там спит.
— Не будем мешать. Пошли ко мне.
Зайдя в кабинет, заведующая показала девушке на диванчик и сама присела рядом. Выдохнула с наслаждением. Очень устала…
— В общем… сделали что могли. Там жуть была полная, перечислять не стану. Поправили самое опасное. Остальное можно потом. Сейчас его повезут к нам, в ВИП-палату. Что дальше — никто не знает. В течение суток-двух может наступить криз.
Лена наконец разжала губы. — Какие у него шансы?
— Сложно сказать… Ирина вздохнула. — Тут ведь столько всего. И полостное кровотечение может открыться, и поражение внутренних органов. Тромбоэмболия, тромбофлебит, сердечная недостаточность… Да ты сама всё знаешь. Шансы… неясно. Обычный человек и до операции не дожил бы. Но Андрей… не совсем обычный. Так что — не знаю. Пятьдесят на пятьдесят. Примерно так.
Лена молчала. Потом нерешительно произнесла: — Его сейчас привезут? Мне можно посмотреть?
— Не надо. Все уставшие, на нервах. Смирнова с ними — шуганет сразу. Сиделка будет до утра, потом сменят. Никого не пустят.
Она как-то по-детски скривила губы и опустила голову. Тихо прошептала:
— Я его так и не увижу.
Ирина глянула на девушку, мысленно вздохнув. — Беда-а…
Снаружи послышался шум. Раненому закончили послеоперационную обработку, наложили швы и везли в палату. Ирина поднялась, кивнула на дверь.
— Идем. Попробую тебе помочь. Но ничего не обещаю.
Подойдя к палате, велела девушке ждать в коридоре и зашла внутрь. Трое санитаров осторожно перекладывали Хоршева на «евро-кровать». За процессом внимательно наблюдала Смирнова. Затем пожилая медсестра стала подключать больного к многочисленным аппаратам. Начальница обратила внимание на вошедшую.
— Чего не спите-то?
— Вопрос есть один.
— К нему? Он не ответит.
Улыбнулась. — Да нет, к вам, Ирина Валерьевна.
— Ладно, сейчас…
Смирнова отпустила санитаров и проследив за подключениями, пошла на выход. Ирина двинулась вслед.
— Что за просьба у вас?
— Я насчет сиделки. Можно первую смену отдать Маричевой? Она последит до утра.
Начальница поджала губы. — Нет нельзя. Это вон она стоит? Это которая… — Она подняла руку, сделав двумя пальцами нехороший жест. — Нечего ей там делать.
— Откуда вы знаете про это?
— Работа у меня такая, все знать. Ирина Сергеевна, вы разве не понимаете? Тут не свиристелка нужна. В любой момент криз может начаться. С него глаз нельзя спускать! Ни на секунду.
Ирина вздохнула. — Поверьте, она с него глаз уж точно не спустит. Ни на секунду.
— В смысле?
— Она его ждала очень. Все это время. Тут… личное.
— Ах вон даже как… Смирнова усмехнулась. — Понятно.
Махнула одиноко стоящей девушке. — Подойди.
Лена быстро приблизилась и замерла, глядя на грозную начальницу умоляющим взором. Та покачала головой.
— Вот ведь еще… Ладно. Четыре часа твои. В восемь утра сменят. Сейчас вероятность криза минимальная. Но она все же есть. Что делать — объяснять не надо?
— Не надо, я все знаю. Спасибо вам большое.
— Да ладно уж. Ты главное — от приборов не отвлекайся. Пошли в палату, я скажу Насте…
* * *
Оставшись одна, Ирина облегченно выдохнула. Но вот, всё обошлось… Теперь еще одно дело. «Пума» очень просила сообщить ей о результатах операции. Пума… надо же!
Уже было известно ее настоящее имя. Щавелева Ольга Даниловна. 43 года, родом из Горловки. Она воевала аж с самого начала конфликта. Была в Славянске у Стрелкова, потом Изварино, Лутугино, Илловайск, Дебальцево… В общем, прошла практически всё. Дважды ранена. Очень заслуженная дама. Сегодня ее обследуют, потом назначат операцию.