Еще одна мысль словно молния озарила замутненное сознание Лейста: дом! Да, эта развалюха по-прежнему стоит денег! И участок весьма неплох, если приложить руку. Можно ли составить завещание на узорга? Или нет, лучше продать все и отдать деньги ей.
— Другой разговор! — произнес Лейст, глядя в потолок.
Такая стратегия означала еще несколько дней или недель жизни, но жизни, наполненной смыслом. Если, конечно, девоча во время первой же встречи не вонзит ему нож в грудь. Впрочем, Лейста устроил бы и такой вариант — не придется самому пачкать руки.
Он встал с дивана, сделал шаг к двери, но покачнулся и чуть было не упал: бутылка водки, выпитая натощак, дала о себе знать. На сегодня о визите к девочке придется забыть. К тому же, адреса ее Лейст не знал, а значит, придется идти в участок. Вряд ли полицейские обрадуются пьяному убийце, пытающемуся заполучить адрес дочери своей жертвы.
Лейст опустился на диван, тяжело дыша.
— Надо поспать, — сказал он пустому дому. — Просплюсь и сделаю все. А потом — пулю в лоб, честное слово.
С этой мыслью он отключился и спал долго, не видя снов.
Глава 3
Виан Лейст стоял во дворе многоэтажного дома, который выглядел таким же серым, как грозовое небо над ним. Таким же унылым и безрадостным, как сам Лейст. В который уже раз он перевел взгляд с бумажки, которую ему дали в полицейском участке, на табличку с адресом. Неужели она жила здесь? Район явно не относился к числу благополучных. Соседние дома превратились в руины, и если там кто-то жил, то не те люди, с которыми хотелось бы знакомить детей. Потому женщина встречала девочку. И Мазур не мог не знать об этом.
С другой стороны, в полиции могли обмануть его, дать адрес какого-нибудь наркомана или психопата. Эта мысль заставила Лейста скомкать бумажку и двинуться к дому.
Подъездная дверь оказалась открытой. Внутри было темно и пахло мочой и куревом — запах, слишком хорошо знакомый Лейсту, чтобы остановить его. Лифт не работал, ни на одной из площадок не горели лампочки. Поднимаясь на шестой этаж, Лейст подумал, что дом в принципе мог быть отключен от городской электросети. Что за люди жили здесь? Как они умудрялись выживать?
Лейст остановился у двери с номером «67». Пальцы левой руки стиснули в кармане плаща конверт с деньгами. Лейст надеялся на этот конверт, словно на оберег, хотя и понимал всю глупость своих чаяний. Что значат деньги для того, кто только что потерял любимого человека?
Не найдя звонка, Лейст постучал. Выждал десять секунд и постучал сильнее. Ни ответа, ни даже звука шагов.
— Чего долбишься? — послышался сзади неприятный голос.
Лейст обернулся. В дверях квартиры напротив стоял пожилой мужчина, голый по пояс, и курил самокрутку. В руке он держал древнюю винтовку. Ствол винтовки смотрел в пол.
— Оружие нужно, чтобы убивать и угрожать, — отозвался Лейст. — У тех, кто просто показывает, его легко отобрать.
— А ты рискни, крутой! — ухмыльнулся дед.
Ствол начал подниматься, но слишком медленно. Лейст шагнул вперед и аккуратно отобрал винтовку одним движением. В учебке их несколько месяцев заставляли отрабатывать приемы разоружения противника. Главное было не завладеть оружием, а сделать это бесшумно, быстро, так, чтобы палец часового не успел нажать на спусковой крючок.
— Опа, — озадачился дед, глядя на пустые ладони.
Лейст осмотрел оружие, усмехнулся и бросил обратно. Дед проворно поймал винтовку.
— А тем, кто показывает незаряженный ствол, его обычно знаешь, куда засовывают?
— Подумаешь, пугнуть решил немного, — проворчал дед. — А только долбишься все равно зря. Нету их. Мать убили вчера, а дочка всю ночь плакала, а теперь в школу, наверное, пошла. Или работу искать.
— Ясно, — сказал Лейст и сжал конверт с деньгами. Оставить, что ли, этому? Нет, старик явно свою долю снимет.
— Чай-то пить будешь? — Дед махнул винтовкой вглубь своей берлоги.
— Спасибо, напился уж — дальше некуда.
— Ну, бывай тогда.
Дверь захлопнулась, но шагов Лейст не услышал: старик притаился у глазка. Мысленно махнув рукой на стариковские причуды, Лейст пошел вниз. На первом этаже увидел ровные ряды почтовых ящиков, которые чудом пощадили вандалы. Лейст бросил конверт в ящик с номером «67».
— Я вернусь, когда продам дом, — пообещал он ящику. — Тогда и поговорим.
Лейст пошел домой кружным путем. Он ведь не торопился: ни денег, ни работы, ни каких-либо искушений. Нужно было лишь прийти домой и придумать, к кому обратиться, чтобы продать его.