Стою в проходе и удивлённо смотрю на мужчину, который, как мне кажется, доволен тем, что застал врасплох. На его лице играет озорная ухмылка, а я в очередной раз отмечаю, что она придаёт ему сексуальности.
«О чём я думаю? Влада, ну какая сексуальность? Этот человек бросил тебя! Но я так скучала по нему», — мысли разрывают голову.
— Ты так и будешь стоять в проходе? — обращается ко мне Власов и кивает на стул, стоящий рядом.
Наверное, надеется, что наедине сможет всколыхнуть старые чувства. Знал бы, что они уже оголились и щекочут в груди, вызывая тошноту от передозировки. Слишком много эмоций на пьяную голову, и вот я уже готова вскрыть не успевшую зарубцеваться рану.
— Я думала, ты тоже уехал, — сажусь напротив, он усмехается на моё действие, но скрещённые на груди руки показывают, что я хочу сохранить дистанцию.
— Ты меня боишься? — берёт бутылку, наполняет бокал и протягивает.
— Нет, конечно, — принимаю и делаю глоток, а в голове набатом мысль, что какая же это ложь. Боюсь! Конечно, боюсь, что вновь оставит меня на пепле растоптанных чувств.
— Рассказывай, как твоя жизнь? У тебя есть кто-нибудь? — внимательно смотрит на меня, а я смеяться начинаю с его вопроса, маскируя тем самым глубокую рану в груди.
— Серьёзно? — спрашиваю, когда приступ смеха отходит на второй план, а у Власова даже губы не дрогнули в улыбке. — Тебя это не касается! — Ответ получается резче, чем я хочу. Встаю с места, нервно собираю грязные тарелки и иду на кухню.
«Какое право он имеет спрашивать меня о таком? Он действительно думает, что если бы у меня был молодой человек, на Новый год я сидела бы одна?», — хочу задать эти вопросы Артёму, но одёргиваю себя. Ставлю посуду в мойку, опираюсь руками о столешницу и думаю, как спровадить Власова домой.
Придумав отмазку, что разболелась голова и я хочу спать, поворачиваюсь, а передо мной появляется мужская фигура. Делает несколько шагов навстречу и оказывается непозволительно близко. Смотрит сверху вниз, а мне приходится голову задрать, чтобы заглянуть в его глаза.
— Я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос, — смотрит, не отводя взгляда, и такое ощущение складывается, что пытается залезть ко мне в голову в поисках ответа. Душу мою этим только терзает и наизнанку её вывернуть пытается.
— Ты знал, что вы едете ко мне? — игнорирую его и задаю встречный, который засел в голове.
— Решила вопросом на вопрос? — уголки губ ползут вверх.
Он поднимает руку и, еле касаясь, очерчивает линию скулы, спускается к шее и ведёт ладонь вниз по руке. А я замираю от его действий, в замешательстве стою, не зная, чего он хочет добиться? Лишь только кожу током бьëт в местах его прикосновений.
— Артём… — собираю волю в кулак и хочу высказать всё, что думаю, а после прогнать прочь из своей жизни. Вычеркнуть и забыть, так же как поступил когда-то со мной. Но он нагло меня перебивает, не давая словам слететь с губ.
— Влада, — прикладывает палец к моим губам, чтобы я замолчала, — я соскучился, — придвигается чуть ближе, как змей-искуситель шепчет. Его горячее дыхание опаляет кожу.
Начинаю терять контроль над своим телом и разумом. Он всегда сводил с ума одним лишь присутствием. Прикрываю глаза и уношусь в прошлое, где ещё мой мужчина спешил домой, а когда приезжал, шептал, как скучал без меня. Открываю глаза и вижу его довольный взгляд.
Выставляю руки вперёд, упираясь ему в грудь, и пытаюсь оттолкнуть. Но либо я слишком пьяная, либо он чересчур сильный, потому что не могу сдвинуть ни на миллиметр.
— Хочешь воспользоваться тем, что я пьяная? Не стыдно, Власов? — приподнимаю бровь и с вызовом спрашиваю, надеясь, что это возымеет действие.
Артём руки мои перехватывает, заводит мне за спину и приближается, стирая оставшееся расстояние и нарушая все личные границы.
— А ты скучала? — шепчет на ухо, повторяет за мной, игнорируя вопросы, а я уже готова послать все принципы и броситься ему на шею.
Дыхание становится сбивчивое рядом с ним, хочу поддаться желанию и одновременно выставить, закрывая перед его носом дверь. Но все мысли выпроводить Власова рушатся, когда он выпускает мои руки, одной ладонью обвивает талию, а другую кладёт на ягодицу и целует в шею так нежно и трепетно, что бросает в дрожь.
Тормоза отключаются: я долго была без мужчины. Я бы сказала, слишком долго. Здравый смысл неслышно под плотной пеленой возбуждения, а тело чутко реагирует на действия Артёма, отзываясь на каждое касание. Непроизвольно наклоняю голову, представляя ему шею.