Я только пожал плечами, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.
Фрэнк довез меня прямо до дома, и когда я выполз из машины, оставляя после себя целую лужу на сидении, он тоже вышел, оглядывая меня с ног до головы.
-Тебя сейчас даже облизать можно, – сказал Фрэнк, улыбаясь.
-Только не делай этого, – усмехнулся я.
-Ну а почем-
-Что?
-Я…
-Фрэнк? Фрэнки? Господи, Фрэнки, что с тобой?!
Я в ужасе уставился на Фрэнка, который, схватившись за живот, согнулся и упал коленями прямо на асфальт. Он сильно закашлялся, а я стоял, парализованный от страха, глядя на его подрагивающие плечи, и не знал, что мне нужно делать. И когда я уже сделал первый шаг к нему навстречу, его вдруг резко стошнило кровью, и я быстро отпрянул назад.
-Я… я в порядке, – прохрипел он, поднимая голову и вытирая рот рукавом.
И я впервые действительно разглядел его. Увидел то, что было на самом деле, а не то, что мне хотелось видеть. Фрэнки был очень тощим и бледным. Под глазами, которыми я так восхищался, залегли темные синяки, на руках отчетливо выступали бледно-голубые вены из-под тонкой кожи, его обветренные губы были искусаны, а на пальцах и ладонях везде мелькали маленькие царапинки. Он был одет во все черное, даже в такой теплый май, и он выглядел таким по-настоящему слабым и выжатым.
-Что ты так смотришь? – спросил он, заметив мой взгляд, – боишься, что умру от передоза прямо перед твоим домом?
Мне вдруг стало жутко стыдно перед ним за такие мысли, и я на секунду закрыл глаза, делая глубокий вдох, а когда снова посмотрел на Фрэнки, он уже стоял передо мной, придерживаясь за открытую дверцу машины, потому что его ноги дрожали.
-Знаешь, – сказал он, – когда будут мои похороны, ты приходи. Там будут Scorpions , пиво и эклеры.
-Ну что ты говоришь…
-Увидимся позже? Я приду за тобой.
И он сел в машину, завел мотор и уехал – как всегда – не попрощавшись, оставив в полной растерянности и смятении. А я вдруг почувствовал, что мне больно. Потому что такой прекрасный Фрэнки Айеро оказался всего лишь наркоманом. Наркоманом, с которым мне отчаянно хотелось увидеться хотя бы еще раз.
========== приключение четвертое: зачем ты принес ружье на вечеринку? ==========
-Ты не поверишь!
Я обернулся, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца, и увидел быстро шагающего ко мне Скита.
-Что случилось? – спросил я, глядя на дышащего гневом друга.
-Что случилось?! – заорал он. – Эти уроды облили первогодок МОЧОЙ!
-Чего?!
Скит уселся рядом со мной на скамейку и швырнул свой портфель рядом.
-Кертис со своими дружками? – спросил я.
-Да, – ответил Скит. – Они нассали в бутылку и вылили это на Тима, Пита и Дэнни.
-О боже, ты серьезно? – простонал я.
Скиту не пришлось отвечать, потому что в этот момент к нам подошел Тим и плюхнулся рядом с нами на траву. Он был мокрым и сердитым.
-Отмывался в туалете и теперь весь день придется ходить мокрым. Козлы! – выругался он.
-А еще от тебя мочой воняет, – вставил Скит.
Тим в ответ только скорчил рожу.
-Серьезно, почему они так поступают? – продолжил Скитлз.
-Потому что мы им это позволяем? – предположил я.
-Блин.
-Привет, чего такие веселые с утра пораньше?
Ужасно счастливый Кит приземлился на теплую траву рядом с Тимом и тут же поморщился.
-Чем это воняет?
-Эти уроды облили первогодок мочой – ответил Скит.
-Отстой, – протянул Кит.
Я хотел что-то сказать, но вдруг заметил на другом конце школьного двора Фрэнка, который улыбался и махал мне, пытаясь привлечь внимание. Я буркнул друзьям «увидимся» и направился в его сторону, предвкушая и одновременно боясь того, что он снова придумал.
-Привет! – сказал он, широко улыбаясь.
-Что ты тут делаешь? – сходу спросил я.
-Я что, не могу прийти в школу? – оскорбился он.
-Ты?
-Ну окей!
Я тихо засмеялся, а Фрэнки снова улыбнулся.
-Я правда сегодня пойду на уроки, – сказал он.
-Да?
-Ну, только на один урок. На первый.
-Почему именно на первый? – спросил я.
-Потому что! – важно сказал Фрэнк. – Потому что, во-первых, это английский, на который мы с тобой ходим вместе, а во-вторых, потому что это урок у Миллера.
Я недоверчиво посмотрел на Фрэнка. Мистер Миллер был самым ужасным учителем в школе. Он был вредным, злопамятным, с ним нельзя было договориться, от вида страдающих учеников он получал какое-то странное удовольствие, он чаще всех давал внезапные тесты, не пускал в класс опоздавших, никогда не опаздывал сам, никогда не уходил на больничный, в общем, олицетворял все грехи, какие только могут быть у школьного учителя. Его не любили не только ученики, но и учителя, но Миллера это, похоже, ни капли не волновало: он продолжал вести себя как последняя задница и был весьма доволен собой. И я точно знал, что Фрэнк задумал что-то нехорошее, собираясь на урок к самому поганому учителю в мире.
-Фрэнк… – начал я, но в этот момент раздался первый звонок, и он, помахав рукой прямо перед моим носом, опять убежал, не дослушав меня.
-Ты только что с Фрэнком Айеро болтал?
Скитлз и Кит встали рядом со мной, глядя вслед убегающему и подпрыгивающему Айеро.
-Типа того, – выдавил я.
-Вот даже знать ничего не хочу, – сказал Кит, – идемте на урок.
Я уселся за свое обычное место и тут же заметил Фрэнка, который сидел рядом за соседней партой, спокойный, готовый к уроку и вполне довольный.
Ровно со вторым звонком в класс вошел Миллер, и все затихли. Мы проходили «Гордость и предубеждение», и я просто поверить не мог, что на экзамене мне придется писать сочинение по этому девчачьему роману.
-Посмотрите, кто решил почтить нас своим присутствием сегодня! – радостно сказал Миллер, глядя на Фрэнка своим фирменным взглядом, как всегда смотрел на кого-то, когда чувствовал новую жертву. – Мистер Айеро!
Я подумал, что зря он это сделал, что зря он вообще на него посмотрел, но к моему удивлению…
-Здравствуйте, мистер Миллер, – вполне дружелюбно ответил Фрэнк. – Рад снова быть на вашем уроке.
-А я-то как рад, – буркнул Миллер и отвернулся к доске.
Все заулыбались. Мы знали, что Миллер специально провоцировал Фрэнка, он всегда так делал. Задевал учеников, те сердились, огрызались, а у него появлялся замечательный повод для наказания.
Я посмотрел на Фрэнка, улыбаясь.
-Лучший способ борьбы с такими козлами – это вежливость, – шепнул он.
Прошло тридцать минут от урока. Все было спокойно, Миллер рассказывал про композицию романа, мы слушали и кое-что записывали, а потом случилось это.
Фрэнк вдруг резко отодвинул стул, поднялся с места и под удивленные взгляды забрался на парту. Возвышаясь над всеми, он с торжествующей улыбкой оглядел класс, а потом посмотрев прямо в глаза шокированному мистеру Миллеру и показывая на него пальцем, громко произнес:
-Кто-нибудь, убейте ди-джея, пристрелите гребаного ди-джея!
Голоса в моей голове твердят:
“Пристрели этого придурка!”*
А потом он просто спрыгнул на пол, схватил портфель и, счастливо смеясь, выбежал из кабинета, оставляя там свой учебник, двадцать пять шокированных учеников и совершенного сбитого с толку Миллера.
Мы в немом шоке таращились на дверь, пытаясь понять, что это было. Некоторые так же недоуменно переглядывались, а Миллер часто моргал, и его очки съехали на переносицу.
И мы засмеялись. Этот чокнутый придурок выглядел таким растерянным, что мы просто не выдержали. Всегда такой строгий с тупой самодовольной улыбкой, сейчас он выглядел как маленький ребенок, у которого отняли конфету, и мы громко ржали над ним, стуча кулаками по партам и сваливаясь на пол, потому что этот козел это заслужил.