Неожиданно она потянулась и нерешительно поцеловала меня. Ее тело было по-прежнему слабым, но таким теплым и податливым. Мягким и реагирующим на любые мои прикосновения.
Это безумно заводило. И я сорвался. Подался вперед, впился в ее горячий рот, вторгаясь языком и заставляя заткнуться хотя бы на несколько часов. Я начинал бояться, что правда окажется не настолько однозначной. И не хотел думать о завтрашнем дне. Пусть сейчас будет только это. То, что преследовало меня все последние шесть лет, проведенных без нее.
Я чувствовал, как сильно бьется ее сердце. Оно уничтожающим образом воздействовало на мой мозг, словно та татуировка, которую я свел, до сих пор прожигает мои органы внутри тела. Не позволяет освободиться. Кричит о том, что эта связь будет бесконечной. Ненавидящей и безумной, но зато только нашей.
На бледном лице девушки появился розоватый румянец, придававший ей естественность и невинность. Она была такая безобидная и нежная, словно фарфоровая кукла с черными волосами. Но я постоянно помнил о том, что у Ады есть шипы. Она далеко не невинна. Эта мысль отрезвила, и я сильно прикусил ее нижнюю губу, заставив девушку простонать от боли.
Я дотронулся до ее шеи, спустился по ключицам к груди и животу. Стянул с нее майку, по-прежнему не позволяя ей дергаться. Жаждал знать, что это тело только мое. Оно не продается. Здесь и сейчас оно хочет меня.
Огонь желания и дикой похоти все сильнее охватывал мой разум. Я властно и требовательно терзал ее рот, настаивая на ответе, но Ада вдруг резко задрожала и безвольно замерла. Похоже, осознала, что сейчас ей некуда бежать. Она не хочет играть честно, а я слишком устал ждать. Устал терпеть и видеть ее отдаляющийся силуэт.
— Ты мне так и не дала честный ответ.
Прихватил губами сосок, наслаждаясь уровнем ее чувствительности. Обвел языком ареол, второй ладонью потянулся к пряжке ремня и быстро скинул боксеры и брюки. Оставлял засосы на шее, ключицах, животе и внутренней стороне бедра. Хотел, чтобы Ада знала, кому принадлежит ее тело. Делал их насыщенно багрового цвета и одной рукой сжимал ее за кисти, не позволяя помешать мне.
Я провел ладонью по ее ногам и резко развел их в стороны, снова впиваясь в ее губы бессердечным и жестоким поцелуем и без подготовки входя в нее. Ада вскрикнула от боли, и я удивился, насколько тесной она была. В моих ночных кошмарах мне виделось, как ее трахает несколько десятков мужиком, и я боялся представить, насколько «разработанной» она могла оказаться.
Ее голова резко откинулась назад. Ада прикрыла глаза, и я тут же крепко схватил ее за волосы, заставляя посмотреть на меня. Медленно, по слогам, прошипел:
— Смотри. Кто. Тебя. Трахает.
Ада вырвалась и мстительно вонзила длинные ногти в мою спину, пытаясь причинить ответную боль. Усмехнулся ее жалким попыткам и ускорил темп, все глубже и сильнее вонзаясь в ее тело, словно хотел протаранить его насквозь. Я ждал этой близости слишком долго, и мне было плевать, нравится ей это или нет.
Ощущение полного контроля над ней пьянило сильнее любого наркотика. Ветер, пробивающийся в спальню через окно, едва заметно охлаждал нас, но ему было неподвластно остановить или хотя бы уменьшить темп разгоряченных тел. Я вколачивался в нее как сумасшедший, пытаясь оставить отметины на всех видимых местах. Прошипел сквозь зубы:
— Блядь.
Вынул член, резко схватил ее за волосы и вынудил Аду открыть рот. Зафиксировал ее подбородок и кончил, не позволяя ей отвернуться и отползти в сторону.
Я хрипло приказал:
— Глотай.
Девушка попыталась оттолкнуть меня и вцепилась ладонями в плечи, но ее силы были абсолютно смехотворными по сравнению с моими.
Когда все закончилось, я расслабленно лег рядом и, усмехнувшись, сказал:
— Не ответишь на следующий вопрос, и тогда мы продолжим.
POV: Ада
Я медленно поднялась, придерживая ладонью у груди покрывало, прошла в ванну, аккуратно ступая и чувствуя жуткую тяжесть во всем теле. Хотелось как можно скорее отмыться от той грязи, в которую Влад меня окунул.
Несколько минут чистила зубы до рези в деснах, умывалась и протирала влажной тряпкой измазанные его спермой участки кожи. Каким-то чудом рана на животе не раскрылась, однако до сих пор саднила, и боль немного увеличилась из-за резких и поспешных действий Влада в самом конце.
Я чувствовала себя растоптанной и грязной. Глупая идиотка, на что вообще надеялась? Что он будет относиться к тебе с прежней любовью и аккуратностью? Что ему будет не наплевать на твои желания и самочувствие?