— Хотя бы думай иногда, прежде чем раззадоривать во мне демона. Садись в машину. И прекрати дрожать, словно я избивал тебя несколько суток.
Между нами повисла небольшая пауза для пущей эффектности. Грань, способная обвалиться в любой момент.
— Я никуда с тобой не поеду. Да ты просто посмотри, во что ты меня превратил! Я вся испачканная, моя одежда разодрана в клочья, а ты продолжаешь насмехаться, словно в этой ситуации есть что-то забавное.
— Конечно же есть. Забавно, что ты все еще веришь, будто я тебе предлагаю и даю выбор. Либо садишься добровольно, либо я тебя засуну, но мой способ тебе понравится гораздо меньше.
Глава 17. Ты ходишь по лезвию ножа
Я попыталась отойти как можно дальше и уперлась спиной в листву деревьев, загнав себя в ловушку. По одну сторону от меня была дорога, а по другую — бесконечные офисные центры, наставленные друг на друга. Мы находились на улице, и вроде как я должна была чувствовать некую защищенность, но все это было ложным. От Влада меня бы не спасла ни одна толпа, и совершенно не важно, сколько там может оказаться человек, потому что он всегда заслонял собой все остальное.
— Это уже не смешно. Я понимаю, что ты испытываешь какое-то больное удовольствие, преследуя меня и показывая, насколько я ничтожна по сравнению с тобой, но, пожалуйста, прекрати. Не нужно мстить таким низким способом.
Влад перестал усмехаться и нервно провел ладонью по волосам.
— Я не испытываю никакого удовлетворения от того, что сейчас происходит, когда я вынужден бегать за тобой по компании и выискивать твой силуэт в коридорах. Мне бы гораздо больше понравилось, если бы ты не строила из себя святую невинность и продолжила мне показывать, чему тебя научила практика работы в притоне.
Тучи на небе потемнели еще сильнее и превратились в сгустки, налитые черным, пугающим оттенком, и грозящие вот-вот сбросить сумасшедшие литры дождя на наши головы. Я только сейчас заметила, что от резкого ветра и холода давно начала дрожать. С трудом понимала, в каких местах появляются мурашки из-за слов Влада, а в каких — из-за жутко низкой температуры. Адреналин постепенно покидал мой организм и вытаскивал наружу мельчайшие искры боли, вибрирующие по всему телу. Ныла каждая царапина, полученная в лесу.
И даже после всей этой безумной беготни мы снова вернулись в точку невозврата, где замерли напротив и говорили на одном и том же языке, совершенно не понимая и не слыша друг друга.
Внезапно шум улицы перекрыли рваные раскаты грома. Даже погодные условия лишали меня последнего выбора.
— Удовлетворяйся за счет других, а меня оставь в покое.
Влад подошел ко мне впритык, настолько близко, что я почувствовала жар его тела. В противовес этому теплу его глаза лишь замораживали меня своим презрением. Он резко схватил меня за волосы и больно потянул на себя, вынуждая впиться ладонями в его тело. Я попыталась отклониться в сторону, но Влад снова слишком мучительно, почти зверски встряхнул меня и заставил посмотреть ему в глаза.
— Вместо того, чтобы вымаливать прощение, ты меня сейчас провоцируешь?
— Мне не за что извиняться, — я резко встряхнула головой и мстительно начала царапать ногтями его грудь, — то, в чем ты меня обвиняешь, уже давно в прошлом. Забудь и живи с этим дальше, как я поступила шесть лет назад.
Он провел большим пальцем по моим губами и больно схватил за подбородок, фиксируя положение головы и не позволяя от него отвернуться. Наклонился, обдав дикой смесью ароматов, сочетающих буйство ветров и до дрожи в коленях знакомый парфюм, и холодно процедил:
— То, что ты сделала, не сотрешь просто так, дурашка, — он произнес мое прозвище с каким-то безумным оскалом, словно выговорил его против воли, и, обозлившись еще сильнее, вцепился второй ладонью в мою шею, — шесть лет — никчемный срок, который не поможет забыть. Мне бы не хватило даже вечности на то, чтобы простить тебя.
Я прекратила бессмысленные попытки вырваться и зло посмотрела ему в глаза, прошипев:
— Мне не нужно твое прощение. Ты в любом случае не сможешь винить за прошлое сильнее меня самой. Я — свой самый главный судья, и, если ты не хочешь нести эту ношу, я тебя не прошу. Просто проваливай нахрен и начни жить так, словно ничего не было.
Влад задумчиво провел ладонью по моей шее, будто проверяя, насколько она тонкая. Его грудь шумно вздымалась от едва сдерживаемой злости, и я понимала, что лишь усугубляю ситуацию, но после такого отношения я бы себе не простила, если бы прогнулась под мужчину и выполняла его жалкие приказы.