Мне срочно нужно прекратить добивать себя этими мыслями, потому что они лишь продолжат тянуть меня вниз. Я осторожно повернулась и посмотрела на Влада. Он тоже провожал взглядом молодую девушку с детьми и выглядел крайне задумчивым.
Обстановка в машине резко стала напряженной и натянутой. Думал ли он о том же, о чем и я? Влад еще крепче вцепился левой рукой в руль, а правой начал переключать музыку, чтобы отвлечься. Я смотрела на него и понимала, что отчаянно желаю вернуть все назад. Поступить правильно. Но решение уже давно принято, и мои слова могли лишь сильнее разозлить его.
Вдруг Влад спросил:
— Почему ты больше не живешь с матерью?
Моя мама всегда относилась к нему как к родному сыну. Наверняка его отъезд расстроил ее почти также сильно, как и печальная правда о моем способе получения денег. Я даже боялась представить, как бы она себя повела, если бы вдруг увидела его рядом со мной. Кто знает, возможно, мама возненавидела меня и за то, что я предала Влада. Причинила ему боль и перечеркнула нашу надежду на хороший конец.
— Разве это не было бы странно? Мне двадцать пять лет, обычно в этом возрасте люди уже живут самостоятельно, покидают родной дом.
Влад усмехнулся и положил правую ладонь на мою коленку. Прошелся до бедра, ощутимо дотрагиваясь до оголенных участков кожи. Брюки давно были безнадежно испорчены и порваны в нескольких местах, и сейчас я жалела об этом сильнее всего.
— Ну конечно же, только поэтому. Или же твоей маме просто не хотелось гадать, через скольких ты прошла за одну ночь?
Я убрала его руку и подвинулась максимально близко к двери. Резко спросила, пытаясь поменять тему:
— Почему мы едем к ней в таком виде? Мокрые, грязные и растрепанные?
— Мой дом далеко. Пока доедем до него, потеряем слишком много времени. А у тебя на квартире вещей нет.
— Я могла хотя бы обсохнуть у себя дома!
— Разве твоя мама не позаботится об этом?
«Вряд ли» — подумала я и решила больше не затрагивать эту тему. Не позволю им встретиться. Влад ни за что не узнает ее новый адрес, потому что уехала она максимально далеко от нашего родного дома.
Я постоянно отправляла ей деньги на счет, чувствуя ответственность за маму, но та всегда мне их возвращала, добавляя неприятные комментарии и напоминая о том, что дочери у нее теперь нет.
Тогда я решила тайком договориться с ее работодателем, чтобы тот повысил ее зарплату вдвое и дал более престижную должность, на которой бы маме не пришлось жутко уставать и травмировать свое здоровье. Разумеется, я была вынуждена добавлять деньги и ее начальнику, но так, по крайней мере, я перестала беспокоиться за ее жизнь и знала, что каждый месяц она получает достойную оплату, которая позволит ей по-настоящему наслаждаться жизнью, а не просто существовать, набирая очередные кредиты.
Спустя год после ее операции в день моего рождения я подъехала к дому и провела несколько часов, наблюдая за мамой из окна машины и убеждаясь в том, что даже стены приносят ей боль. Наверняка она вспоминала мое детство, наши тайные разговоры и посиделки. Я видела, как она доставала мои маленькие вещи и выбрасывала их на помойку. Мама шла, вся сгорбленная, и по ее лицу, не переставая, текли слезы.
Я плакала вместе с ней в тот день. Хотела даже выйти и подбежать к ней, обнять, крепко прижать к себе и повторить сотни раз: «Я тебя люблю. Ничего не изменит это».
Но жизнь — это не ярмарка игрушек, где тебе всегда попадается что-то приятное. Я осталась наблюдать издалека, понимая, что своим присутствием лишь причиню ей еще больше боли.
На следующий день я приехала к ее начальнику и договорилась с ним о том, что маме выделят новое жилье, которое будет расположено максимально далеко от нашего родного дома. Самостоятельно выбрала хороший район в тихой зоне, где она сможет найти спокойствие и умиротворение.
Естественно, эта услуга тоже была не бесплатной. Мне пришлось доплатить ее начальнику чуть ли не вдвое больше прежнего, чтобы тот сделал вид, будто квартиру ей выделяют в качестве благодарности за работу по выслуге лет. Мама отдала этой компании половину своей жизни, и такая ситуация выглядела достаточно правдоподобно.
Влад дотронулся до моего плеча и сказал:
— Приехали. Чего застыла?
Я огляделась, и мой взгляд тут же был прикован к месту, которое раньше я называла домом. Сколько же боли хранят в себе эти стены…но ведь там же было рождено и настоящее счастье.
Я вышла из машины и встряхнулась, пытаясь убрать озноб с тела. Было дико видеть заколоченные окна, потертую крышу и серые стены, выцветшие за столько лет. Даже с дороги было видно, насколько участок неухожен. Огромные заросли, сотни сорняков и грязь. Если бы я не знала, насколько этот дом может быть прекрасен, то никогда бы не поверила, что именно это место всегда ассоциировалось у меня с красотой и уютом. Сейчас же хотелось только поежиться, потому что дом выглядел неухоженным и пустым.