Пройдя через основной холл, я собиралась свернуть в северное крыло, где располагались все рабочие кабинеты, когда по коридору разнесся протяжный вой, но вместо ярости и злобы в нем слышалась тоска и страх. Звук вышел почти человеческим, но всю иллюзию разрушил раздавшийся следом цокот копыт.
Любопытство все же взяло вверх. На цыпочках я подкралась к арочному проему, украдкой выглядывая из-за массивной мраморной колонны. Впереди замаячила знакомая светлая макушка, склонившаяся над чем-то, издалека напоминающим серый валяный коврик.
- Я думал, у тебя сегодня выходной. – Левис даже не повернулся в мою сторону, сидя на корточках и пытаясь успокоить встревоженное животное. – Дел особо нет.
- Китти передавал тебе привет, - ответила я. – Все ждет, когда индрик откроет глаза.
Существо, будто услышав, что речь идет о нем, недовольно завыло, забив копытцами по каменному полу.
- Ого, а он подрос.
Индрик действительно все меньше напоминал жеребенка. Его тельце, ставшее тяжелым и массивным с нашей последней встречи, уже начало покрываться густой серой шерстью, а на лбу, между остроконечных ушей уже вырисовывался крошечный рог. Сейчас Он был размером со взрослого пони, а через пару тройку месяцев уже мог дорасти до размеров слона.
- Не думаю, что он у нас задержится, - парень, запыхавшись, откинул со лба длинную прядь платиновых волос, - его нужно как можно скорее вернуть домой.
- Но он еще совсем маленький. Как он выживет?
Я подошла поближе, осторожно и очень медленно проследив открытой ладонью мягкую, точно плюшевую шерсть. Зверь недовольно зафыркал, толкаясь слепой мордочкой Левису в грудь, но не пытаясь сбежать.
- Индрики подземные существа, не хочу, чтобы, открыв глаза, он увидел все это, - парень кивнул, обводя взглядом огромный зал, потолки которого маячили так высоко над головой, что мне не удавалось разглядеть рисунок лепнины. – Не в бункер же его запирать.
Зверь замер на несколько секунд, прижавшись к полу, будто пытаясь притупить нашу бдительность, а потом резко рванул вперед, не разбирая дороги. Еще слишком маленький, чтобы перейти на галоп, он все же довольно шустро миновал подпорную колонну, и, громко завыв, помчался вдоль по коридору, вразнобой цокая массивными копыта.
Левис чертыхнулся, вскакивая на ноги и резко выбрасывая руку вперед и сжимая пальцы в кулак. Животное впереди взревело еще громче, задергав ногами, но больше не двигаясь с места. Я заворожённо наблюдала, как мощное тело индрика медленно поплыло обратно в нашу сторону, будто на невидимом канате.
- Ты уж извини, но… - Парень не договорил, напрягшись всем телом, чтобы не упустить животное из своего магического капкана.
Я видела, как вздулись и потемнели вены на его руках, резко выделяясь на бледной полупрозрачной коже. По цвету почти сравнявшись с его черным лонгсливом. Он поднял вторую руку, помогая подтянуть сопротивляющегося зверя еще ближе.
- Но ты пахнешь по-другому. Вот он и испугался. Не могла бы ты….
- Да-да, извини.
Не в силах оторвать взгляда от этого противостояния, я медленно пятилась спиной, пока не натолкнулась на стену, и только потом, нехотя развернулась и пошла прочь. Часто вам удавалось взглянуть на такие магические представления? Это были не фокусы, которые показывали со сцены, а настоящая рабочая магия. Древняя и совсем для нас не понятная. Почему они могли делать все эти вещи, а мы за столько лет эволюции нет?
- Опять что-то вынюхиваешь?
Я остановилась, мысленно проклиная каждый сделанный шаг. И хоть голоса у братьев были очень похожи, эту интонацию, холодную и угрожающую, я не могла спутать ни с чем.
Борясь с желанием проигнорировать вопрос, я все же нашла в себе силы и развернулась. Скрестив руки на груди Гравис держался в тени, расслабленно облокотившись о стену. Это волосы, цвета вороного крыла, были идеально уложены, ниспадая на плечи, темные глаза, казалось, светились в полумраке, как у кошки, вышедшей на охоту.
Несмотря на то что они были близнецами, я не могла найти в них ничего схожего. Возможно лишь высокие скулы и волевой резко очерченный подбородок, всегда придававший выражению лица дополнительную строгость. Но если Левис объяснял её некоторой замкнутостью и отстраненностью от внешнего мира, то мрачность его брата всегда объяснялась одним и тем же - презрением.
- Я зашла забрать документы.
Его взгляд прошёлся по мне с ног до головы, точно сканер просветив насквозь. Я ощущала его на себе физически, как холодный порыв ветра на разгоряченной коже. Мне стоило больших усилий, чтобы не поежиться и не отвести взгляд. Не знаю, насколько большое это играло значение, ведь мне иногда казалось, что Гравис читал мои мысли. Возможно не все и не столь чётко, но мои намерения точно были для него открытой книгой. Иначе, он не подпустил бы меня к приюту и своему брату.