- Не хочу учить тебя плохому, но ты можешь подделать подпись бабушки. - И кто только тянул меня за язык?! – Подумай, она же дала согласие на твою учебы, а значит подписала бы и это заявление, просто не успела. Так что это даже не обман.
- Обман?
В его взгляде читалось непонимание.
- Ты же знаешь, как подписывалась твоя бабушка.
Кивок.
- Так повтори ее подпись.
Кивка не проследовало.
- Но это будет моя подпись, а не ее.
Тяжелый случай. С абстрактным мышлением у орков было туговато.
- А если все вокруг будут думать, что это её подпись? – попыталась я натолкнуть паренька на правильные мысли.
Орк будто окаменел, молчаливо уставившись на меня сверху вниз. Мои аргументы его явно не достигали цели, то ли от его высокого роста, то ли гигантской культурной пропасти. Создавалось впечатление, что мы и вовсе разговаривали на разных языках.
- Знаешь, я бы вообще назвала это недоработкой в системе образования, - решила я зайти с другой стороны. - Кто сказал, что ты не можешь самостоятельно принимать решения относительно своего будущего? Ты достаточно взрослый для того чтобы работать, но не для того чтобы учиться?
- Наверное.
- Наверное? - после столь плазменной речи я начинала закапать. – Слушай, парень, у тебя хватило смелости пойти против семьи и поступить сюда, но нет сил продолжить?
- Я думал меня сюда не возьмут.
Точно собираясь расплакаться, орк громко шмыгнул носом, казалось, сгорбившись ещё сильнее, едва не касаясь руками каменной плитки на полу. Просто невыносимое удручающее зрелище.
- Ладно, - кажется, мы зашли в тупик, - если я подпишу заявление вместо твоей бабушки, ты продолжишь учёбу?
- Конечно, - воспрянул духом орк, выпрямляясь в полный рост и протягивая мне бумаги. - А так точно можно?
Ну, слава богу, с моральным компасом у меня было проще, чем у него.
- Показывай, как расписывалась твоя бабушка. – И да, я уже предвкушала как буду об этом сожалеть.
Роспись была не сложной, отчасти потому что до падения стен орки скрепляли договоры кровью. А сейчас, не особо себя утруждая, ставили крест или просто косую черту, снизу-вверх или слева-направо. Судя по кривой линии и очень сильному нажатию, бабушка орка делала это в первый, и, вероятно, последний раз.
Я зажала ручку между средним и безымянным пальцем, чтобы получилось максимально неуклюже, повторяя вертикальную черту. Не идеально, но максимально близко к оригиналу. Всего-то, одна черточка в документе отделяла кого-то от его мечты. Если бы в моей жизни все было бы так же просто.
Я вернула заявление орку, довольная результатом даже больше его самого:
- Но если все вскроется….
- Мы никогда не встречались, - закончил за меня фразу парень, наконец-то настроившись на мою волну. – Кстати, меня зовут Лерик.
- Отлично, а я девушка без имени. Прощай, Лерик. Учись хорошо, и помни – бабушка подписала заявление до своей кончины. Поверь в это сам и остальные тоже поверят.
Я не стала штурмовать деканат. По крайне мере, сегодня. Никто бы не предоставил мне информацию о девушках, раз мы даже не были подругами. Но у меня в рукаве еще оставался один козырь – Вита. Мне нужно было дождаться ее смены и ненавязчиво расспросить обо всех сплетнях. Кто еще мог знать все новости как не секретарь деканата, через которого проходили все документы и звонки? Я возлагала большие надежды на этот «источник».
Ну и из грустного - по всем исходным данным впереди маячил визит к родителям, если Соня действительно вернулась домой в резервации. Но я собиралась оттягивать этот момент счастливого воссоединения как можно дольше. У меня еще были дела в городе.
В редакция «Голосов Перекрестка» кипела жизнь. Я пыталась вспомнить, когда последний раз мы все вот так собирались в офисе, и поняла, что никогда. Сегодня здесь даже были те, кто работал вне штата, известные мне только как контакты в общем чате.
Воздух гудел от шума и движения. Застыв на пороге, я боролась с желанием развернуться и уйти, даже затаив дыхание, прежде чем нырнуть в этот бурлящий поток рабочего процесса. Что вообще происходило?
Как вопрос на мой ответ на пути возник Вячеслав Петрович, преграждая путь к моему рабочему столу.
- Про вегетандров не пишем.
Сегодня даже он подался царившему вокруг хаосу. Впервые без пиджака, узкий темно-синий галстук съехал на бок, а седые волосы, обычно убранные назад с помощью геля для укладки, начали виться, торча в разные стороны.
Приняв мое молчание за протест, мужчина вскинул руку, прищурившись и пригрозив пальцем как шкодливому ребенку:
- Ни слова о вчерашнем событие в Саду. Ждем официальной версии. Будет релиз, будет заметка. Слово в слово.