Глава 2
Ещё какое-то время я простояла на улице, старательно вглядываясь в изменчивую толпу, плавно перетекающую мимо исторической пятиэтажки, в которой Китти посчастливилось выкупить офис. Дом находился в нескольких кварталах от делового центра, поэтому среди невзрачных представителей моей расы, встречалось немало Иных - эльфов в вычурных строгих костюмах и малых существ, одетых скромнее, но тоже с налетом ненужной помпезности.
И что я рассчитывала увидеть? Припаркованную во дворе полицейскую машину с надписью СОНИМ? А они вообще носили какую-то форму или ходили в штатском? Отец сразу узнал его... Так, стоп. Я отмахнулась от разыгравшейся паранойи. Что вообще Полиции Магии могло быть от меня нужно? На всякий случай проанализировав события последней недели, я все же пришла к выводу, что моя жизнь была сплошной рутиной. Лекции, практика в журнале, иногда визиты в приют, снова дом. Я не приезжала к родителям уже полгода, а с Дарьей, если она и была в чем-то замешана, не общалась и того дольше. Только косые взгляды в коридорах института. Будто мы и вовсе не были знакомы.
Со всей гордостью, я могла назвать себя законопослушным гражданином. По крайней мере, пока. Пока они не начали читать мысли и не узнали, что я на самом деле думаю об их политике иномирьей толерантности.
- Да пошли они, - вырвалось вслух, но динамичный гул города услужливо проглотил эту фразу, оставив этот секрет лишь между нами двоими.
Китлари продолжала метаться по кабинету, наводят больше хаоса чем порядка. У эльфов был отличный слух, но я не знала насколько. Думаю, она вполне бы могла расслышать весь мой разговор с мамой - но стала бы? На её юном лице всегда играла лёгкая улыбка и не было никаких шансов понять, что она думает на самом деле.
Её раса взрослела гораздо позже моей - действительно, куда торопиться, если впереди вечность, но, можно ли было сохранить детскую непосредственность и наивность до семидесяти трех, оставалось вопросом без ответа. Все больше общаясь с ней, я все же приходила к выводу, что эльфийка не притворялась - это было не в их природе.
- Так, девчонки, у всех есть работа?
Вячеславу Петровичу было уже за шестьдесят. Следуя выработанной годами на госслужбе привычке, он всегда носил строгий темный костюм и укладывал седые, все еще достаточно густые волосы назад. Каждый день, широко улыбаясь, он заходил в офис и задавал один и тот же вопрос. Так что я давно уже перевела его в разряд риторических.
Знания мужчины в редакторской деятельности и в целом в издательстве были весьма поверхностными, зато он отлично поднаторел в ведении бизнеса. Пока Китлари воплощала свою мечту о своем журнале, который бы отражал все остросоциальные вопросы современного мира, он самоотверженно прикрывал ее спину, разрешая все юридические проволочки. Единственным минусом его присутствия было то, что он периодически пытался вмешиваться редакционную политику, пытаясь диктовать, о чем нам писать.
Я научилась не задавать неудобные вопросы, но догадывалась, что журнал практически не приносил денег, а все существовало исключительно на энтузиазме Китти и ее финансовом запасе. И если для нас, студентов, это был тренировочный лагерь, то для него – кормушка с отличным потенциалом. И да, его попытки превратить свободу слова в бизнес меня ужасно злили.
- Я заканчиваю статью о выставке световой интерференции «Видения», о матосоединении природы и искусства. А на Вике открытие садов вегетандров.
Вячеслав Петрович кивал каждому ее слову, но было видно, что он не особо вникал в них.
- Знаете, девочки, я тут подумал, что нам нужно выходить на более широкую аудиторию.
Я насторожилась, отвлекшись от экрана компьютера и смерив редактора презрительным взглядом, на который он, к слову, даже не обратил внимания. Только не опять…
- Современная молодежь быстро взрослеет, их начинают интересовать совершенно новые неизведанные непонятные им вещи.