***
Вот мне кажется, что в человеке все связано мысли, мечты, планы, характер, привычки, образ жизни. Вот попробую ка нарисовать схему и найти связь между всеми этими элементами.
Вот примерная схема.
Так безволие рождает неуверенность и сомнение. А сомнение и неуверенность приводят к ощущению собственной неполноценности, которая в свою очередь порождает скованность мысли, ее зажатость. Отсюда и внешнее проявление стыдливость, неумение просто общаться с людьми, недоверие к окружающим, невысказанность собственных мыслей и ощущений, а значит непонимание себя и окружающих. А это ведет к зажатости в общении и к одиночеству. Отсюда появляются нездоровые влечения духовные, такие как склонность к мистицизму, астенизму, к повышенной обидчивости и уязвленному самолюбию.
Появляется недовольство
***
Природа не наделила меня лучшими человеческими качествами, но наградила чувственной душой и склонностью к анализу. В детстве я любил одиночество и склонность к анализу получила возможность развиваться. Как сказал Иоганн Вольфганг фон Гёте: «Талант растет в тиши уединения, характер образуется в борьбе». Но под влиянием ряда причин таких как, неактивная внешняя жизнь, отсутствие ярких жизненных впечатлений, из которых можно привести, например то, что за свою жизнь я ни разу не подрался, рос бесхарактерным, добрым. (А с кем драться то? У нас 15 лет семья вся была мама да я.). А способность к анализу вылилась в стремление к самоанализу, увлечение психологией, психиатрией. То есть, интересно получается: мыслить по поводу мыслей. Такая вот рефлексия. Я сам богатое месторождение, богаче, чем жизнь моя. Вот это месторождение и разрабатываю своими записями.
Долго-долго копался я в себе. Так долго, что руда моих мыслей стала иссякать. И тогда решил я оглядеться. Оказывается, кругом тоже жизнь, тоже люди, те же страсти, те же страдания. И посмотрел я на свои переживания. Оказывается, мои чувства, страсти, переживания были значительны и огромны, и величественны только для меня, это как линза. Со слишком близкого расстояния рассматривал и описывал я их.
Оторвался я от своих переживаний, оглянулся. А кругом краски, свет, огромный мир, безграничный мир, как много в нем света, счастья и радости. Как обширна и многогранна жизнь, а я-то болван, замкнулся на себе на своих переживаниях, а жизнь и не изучаю.
И увидел в свете житейского солнца себя. Боже мой, какое ничтожество по сравнению с огромным миром, точка какая-то я, какое-то непонятное создание, бесцветное, убогое.
Вот там мне надо найти свое место. Как сказал Гете в борьбе закаляется характер. Вот мне его и надо воспитывать. Без характера в жизни ничего не добьешься.
***
11 часов вечера Вахруши
Сколько в последнее время я передумал! О, боже! Как сложен мир! Но как он ни сложен, еще сложнее человек, его душа, его мысли, его ум, его жизнь. Не вел. Не мог. Потому, что весь этот период во мне происходила усиленная борьба за переделку своего характера, себя, поиск себя как личности. Прошло время сокрушений, упреков, самоистязательства. Хватит. Это плохое оружие в борьбе за себя. Очень жаль, конечно, что только сейчас взялся за дневник. Но ничего, наверстаем. Благо, ко всему этому располагают все сегодняшние обстоятельства. Я живу в Вахрушах. На чердаке оборудовал себе кабинет. И мне никто не мешает. Да и сам взгляд мой на ведение дневника в корне изменился. Хотя, я бы не сказал, что стал, но совершенным. Что очень жаль. Вот и сглазил. Только записал фразу о спокойствии, то тут же пришлось прерваться.
А случилось вот что. Пришел дядя Саша, брат моего отчима дяди Пети. Он с женой и дочкой в гостях здесь на выходные. Хотя что это я говорю «пришел». Это весьма условно. Пришел не смысле пришел, а в смысле появился. На самом деле он не пришел. Его принесли друзья и аккуратно так поставили у калитки, где он, держась двумя руками и толстым животом за столб у калитки стоял с невинным и добродушным видом, как ни в чем не бывало, мило всем улыбаясь. Но, однако, боясь не только сделать первый и последний шаг, но, видимо, боясь даже и пошевелиться. Чтобы не упасть тут же. И где он успел так напиться. Вообще -то это не новость. Вчера тоже почти таким же был. Утром ушел с племянником Вовкой на футбол, дык мы только на один тайм. На минутку. На один тайм его и отпустили. Через тайм Вова прибегает, уже дома, а дяди Саши нет. Остался досматривать. Ну думаем, пусть досмотрит любитель футбола. Мы все сидим и смотрим телевизор, фильма интересный. Кино посмотрели. Футбол смотрим. Поели. А дяди Саши все нет. Я ушел к себе на чердак. Работал. Читал. Начал дневник. Слышу звонок. Не обратил внимания. Шум. Прислушался: возгласы, возня. Не выдержал, спустился. Интересная картинка. После какой-то весь обмякший, добродушный и всему направо и налево улыбающийся парил в табачном дыму дядя Саша. Рядом напротив видимо в роли наблюдателя стояла моя мама. Чуть поодаль ближе выходу - бабушка Савиновна и дед Павел Петрович. Мне сразу дали получение, чтобы я помог ему сходить в туалет. Я довёл его до двери. И принял обратно, когда он из него вывалился. Я понимал, что пить плохо, но вот-то ни ненависти, ни раздражения к нему я не испытывал. Может, потому что он мне улыбался? И постоянно лез ко всем обниматься. А наоборот, какая-то жалость к нему. Может от его беспомощности? А дальше события (события ха-ха-ха). Развивались чрезвычайно быстро. Так что я даже не успел и опомниться. Я тащу его из туалета, его жалея. И вдруг передо мной у самой двери в комнату возникло бледное и разъяренное лицо его жены. Из глаз черненьких и маленьких гром и молния. Я и опомниться не успел, как у меня перед лицом замелькали кулачки его маленькой, но такой громкой жены, лупаря рожу дяди Саши. Глухие удары посыпались на его добрые глаза, улыбчивые щеки, по шее, по груди везде, куда она только могла дотянуться. Глухой стук кулаков и истерические крики типа: