Я заметил, что наивысшее удовлетворение, радость, почти счастье мне приносит скрупулезное разбирательство в своей жизни и отношениях с людьми, меня окружающими, а не постоянная мучающая раздвоенность. Мне нравится та работа, которая захватывает меня всего, все мои мысли. Настолько сильно захватывает, что я забываю следить за собой, за мыслями своими, и мыслями о своих мыслях.
- ***
- Привет, Сашок! Ну как дела? Придумал формулу, что же такое жизнь? Нашел как Архимед точку опоры?
- О чем ты?
- Ну как же. Валера, твой старший двоюродный брат, секретарь Горкома ВЛКСМ, назвал тебя как — то в споре «самоуверенным пингвином». Это тебе не обидно?
- От Валеры — нет. Я его уважаю. Он мой кумир. Это не обидно.
- И будешь оставаться таким?
- Да. Ведь кроме недостатков есть во мне и деловые качества, позволяющие добиваться успеха в любом поприще.
- Так ли в любом?
- Да. Я верю в свои силы.
- Если ты так уверен в своих силах, то почему ты такой скрытный.
- Этот недостаток есть у меня. Я его признаю. Он мне мешает в жизни общаться, сходиться с людьми. Я скрытен. Это факт.
- И как ты думаешь, почему?
- Я думаю, потому что люди, которые вокруг меня, меня не понимают. У меня нет к ним претензий. Ну понимают, ну и ладно. Не надо. И кто, ответь мне, поймет меня лучше, чем я сам? Никто. Ведь, чтобы тебя поняли, надо открыться. А разве открою я свою мечту стать писателем? А разве открою я то, что иногда вечерами долгими я пишу и стихи, и размышляю о жизни в своих дневниковых записях, и сочиняю возможные сюжеты для рассказов будущих? Конечно, никогда, никому не скажу. Может, отсюда скрытность?
- Сочувствую я тебе. Чужой среди своих, свой среди чужих. Тяжело?