Я с надеждой подняла глаза и с разочарованием увидела, что это всего лишь стажер Соколовский, которого трудно было бы узнать в шикарном дорогом костюме, если бы он по обыкновению не вертел по-птичьи головой.
Он отвел администратора в сторонку и что-то тихонечко пошептал ему на ушко. После этой односторонней беседы ресторанщик незамедлительно испарился, а Сокол, сделав непроницаемое лицо, прошел обратно в зал, еле заметно подмигнув мне на ходу.
Девицы, видимо, решили, что моя «крыша» будет покруче их собственной, и, пошушукавшись, перестали обращать на меня внимание.
— Добрый вечер, — тихо произнес кто-то за моей спиной, слегка покашливая.
Я быстро обернулась и еще раз испытала разочарование. Это был второй, по кличке Кирпич. Она подходила ему как нельзя лучше, родная мама бы вернее не назвала.
— Можете идти домой, — пристально глядя мимо меня в зеркало, прошептал Кирпич, поправляя галстук.
— Почему? — тоже шепотом спросила я.
— Он не придет.
— Откуда вы знаете?
— Мы его от «Арбатской» вели, да он, гад, «хвост» почуял и испарился.
— То есть он вас заметил? Изумительно. Большое спасибо. По гроб жизни вам обязана!
Кирпич вынул из нагрудного кармашка расческу и принялся драть свою густую шевелюру, обиженно зашептав в мою сторону:
— Заметить он нас не мог. Я ж говорю, почуял, сволочь. Недаром его Фантомом прозвали. У него нюх, что у волка!
— Как? — вскрикнула я, начисто позабыв о конспирации. — Вы сказали — Фантом?!
— Да тише вы! — Кирпич зашипел на меня, как проколотая шина. — Топайте до дому, мы вас прикроем.
Я уже несколько оправилась от шока и попросила:
— Только, пожалуйста, делайте это так, чтобы ваш Фантом не выскочил откуда-нибудь из-за угла и не всадил мне шило в почку. Мне еще пожить охота.
— Само собой, — негодующе прошептал Кирпич. — За кого вы нас держите?
Я не стала уточнять это обстоятельство, просто вышла на вечерний Арбат и побрела на троллейбусную остановку к Дому книги. План мой с треском провалился.
Недаром я тогда сдуру брякнула Макару Захаровичу, что мой загадочный любовник — настоящий фантом. Пальцем в небо? А вот и наоборот, в самое яблочко попала! Если я уцелею в этом водовороте, обязательно выпытаю у старого чекиста, не заставило ли мое творческое воображение работать его сыщицкую смекалку?
Значит, Вадим-Андрей-Фантом почуял опасность и решил от греха подальше в ресторан не идти. Небось посмеялся над своим «хвостом», перекинулся, сделал какую-нибудь хитроумную петлю в двух шагах от «Праги» и скрылся бесследно. И этот Кирпич еще спрашивает, за кого я их держу! Лопухи, они и есть лопухи, хоть и со звездочками на погонах.
Шансы вернуть вкладчикам их взносы упали до нуля. Как мы теперь установим, где этот чертов Фантом прячет настоящие деньги? А мне свидание с ним выпадет только в том печальном случае, если он решит по-тихому прирезать меня «во избежание». Уж слишком много мне теперь о нем известно. Прямо как в старом фильме: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Приятная перспектива, всю жизнь мечтала!
В троллейбусе я встала у большого заднего окна, с внутренним облегчением заметив внушительную фигуру Кирпича, телепавшегося у средних дверей. Но, несмотря на это приятное соседство, я подозрительным оком косилась на всех входящих пассажиров без разбора.
Слава богу, ехать мне было недолго. У гостиницы «Украина» я сошла и направилась по темным дорожкам Украинского бульвара к своему дому.
Сознание того, что лопухастая, но неизменно доблестная милиция меня бережет и охраняет, несколько успокоило мои взвинченные нервы. Доставая на ходу ключи из сумочки, я подошла к подъезду.
И тут от стены отделилась темная фигура и остановилась прямо напротив меня, загородив дорогу.
— Упустили? — ахнул Дядя Ваня, словно не веря своим ушам, и с горестным недоумением повторил по слогам: — У-пус-ти-ли!
Кирпич отчаянно покраснел и бросил на Сокола умоляющий взгляд. Тот развел руками и с виноватым видом сказал:
— Дядя Ваня, так недаром же он Фантом…
— А я хрен с винтом! И я вам не Дядя Ваня, а начальник второго отдела УБЭП, полковник Иван Иванович Пряничников! — рявкнул Дядя Ваня и принялся бушевать.
Сокол стоял неподвижно, вытянув руки по швам, и не сводил с начальника напряженного, подчеркнуто обиженного взгляда. Кирпич же по обыкновению все больше наливался густым малиновым сиропом до самой шеи, смущенно косясь в сторону индифферентной Леночки. Аркаша, перебиравший в своем уголке видеокассеты, сочувственно гримасничал за спиной разъяренного Дяди Вани.