- А этому твоему, «спонсору», если он встанет на моем пути, я все кости переломаю! Я – десантура, я – смогу!
- Какому хоть? – голос Артёма был усталым и счастливым.
- Который машину купил.
- Мою? – Артём повернулся к Алёше. - Я взял ее в кредит.
- Врёшь! – выдохнул Лёха.
- Правда! И в ее багажник помещается твоя коляска, – качнул головой Рыжий. Настоящий Рыжий. Не чей-нибудь. Свой!
Они целовались, сидя за кухонным столом. Тёмкины губы были чуть обветренными. Он зажимался, прятал лицо. Не старался «трахнуть» Лёху языком, словно был «целкой» и разом разучился всему, что умел. Лёху трясло от его близости. Он обнимал Рыжего за плечи, дико хотел и не решался сдвинуть ладонь вниз, чтобы нащупать свою «любимую косточку».
- Слушай, я… напрасно от гречки отказался, - сказал Тёма, выбираясь из Лёхиных объятий. – Разогреешь?
Кэп встал, отвернулся к плите, чиркнул спичкой, услышал за спиной шаги и… рассмеялся.
Это была Тёмкина тактическая хитрость: ни фига он не проголодался, он просто смылся в ванную! Гречка прогрелась. Чайник снова вскипел. Рыжий всё плескался в душе. Кэп выключил конфорки и пришел к двери ванной. Что дурачка включать, когда и так всё ясно?
Из ванной Тёма вышел в одном полотенце, обернутом вокруг бёдер.
- Это ты к приему гречки так «причепурился»? – хмыкнул Лёха насмешливо.
Артём зарделся, как невеста.
- Ну - что краснеешь? Ужинать стесняешься?
Рыжий потупился. Лёха протянул руку, приобнял его за плечо и потянул к себе:
- Или – есть будем позже?
Тёма кивнул.
- А сейчас – что?
Смущенное сопение.
- Что с тобой сделать-то? …Ну?
Артём стоял в нескольких сантиметрах от Лёхиного плеча, не решаясь придвинуться и не решаясь поднять глаз.
- Говори! – добродушно подначивал Кэп. – А то откуда мне знать, чего ты тут стоишь – мнёшься?!
- Вы##и меня! – выдавил Тёмка.
- Чего-о-о? – насмешливо протянул Кэп. – Ни фига себе, интеллигент, хирург, и вдруг – такие обороты! Больше ничего с тобой не сделать?
Тёмка ткнулся-таки лицом в Лёхино плечо.
- А куда тебя вы####, а? – продолжал тот свою «пытку». – Скажи, я ж не знаю!
Но Тёмка только вздрагивал и не издавал ни звука.
- Ни-че-го не понятно! – отчеканил Кэп. А потом потянул Рыжего в комнату: - Ладно, сам постараюсь догадаться!
Тёма обвил его рукой за пояс. Лёха, стараясь не утратить ни миллиметра прикосновения, терся щекой о вихрастую макушку, избавляясь от одежды.
- Ну всё – допросился! – он опрокинул Тёмку на кровать. – Хочешь? Скучал?
Тёма кивал, закрыв глаза, и из-под крепко зажмуренных глаз катились слезы. Кэп чуть приподнял его бёдра, подсунув подушку. И, пока он надевал презерватив, Тёмка уже лежал «в позе», широко раскрывшись и руками поддерживая себя под коленями. От этой картины, от прикосновений, от дрожащих Тёмкиных губ Кэп распрощался на фиг с выдержкой, навалился жадно, всем телом. Тёма коротко простонал, принимая в себя любимого, выгнулся, с пары коротких движений подобрал удачный угол и поймал Лёхин ритм. Лёха от возбуждения рычал. …Бог знает, что подумали соседи!?
Тёма кончил первым. Всхлипнул, стыдливо прикрываясь ладонью. Лёха следом захлебнулся сладким стоном, потом упал на кровать рядом с ним, отодвинул его руку и щедро размазал сперму по его животу.
- Нечего стесняться! Всё это – наше!
Тёмку трясло.
- Иди сюда! – Лёха раскрыл объятие.
Тёма придвинулся, лег на его плечо. Лёха накрыл его второй рукой, медленно двинул вниз ладонь, описывая нежные круги на Тёмкином локте, груди, животе. Прокрался ниже, коснулся курчавых волос. Прошептал:
- Можно?
Артём, волнуясь, кивнул. Потом сказал:
- Лёш, можно я скажу… Обо всем, о чем можно сегодня?...
Это «о чем можно» резануло Лёхе по сердцу. Он решил, что речь о Тёмкином спонсоре, который все-таки есть. О том, что Рыжий собирается встречаться с ним. Может быть – забирать вещи. Может быть – просто прощально «выяснить отношения», поставить точку в отношениях.
- Чего не хочешь – того не рассказывай, Тём. Я завтра докажу тебе, что у меня всё серьезно. Ты поймешь и поверишь. Поспорим?
- Серьезно? Без баб? Без побоев? – тихо спросил Тёма.
- Прости, меня, Рыжий! – шептал Кэп.
Артём положил ладонь на Лёшину руку, чуть надавил, передвигая ниже, на свои яйца. Рука неспеша подалась, пальцы нежно обняли налитую плоть.
- Если – серьезно, то я должен всё рассказать. Я изменил тебе. За это время их было трое.