- Будьте счастливы! – проговорил Мадьяр.
- Рыжик, чокнись! – подсказал Лёха.
Артём поднял взгляд на гостей, взял бокал, дотянулся до протянутого к нему хрусталя и снова зарылся лицом в плечо мужа. Гости сначала говорили тихо и только про еду.
- Салат отличный! – Ильяс повысил голос. – Тебе наложить, Лёх?
Кэп кивнул. Тёма всхлипывал всё реже и, наконец, оторвал заплаканные глаза от мокрой Кэповой рубашки:
- Я тебе есть не даю? Ешь!
- Вот так подвинься! – Лёха чуть сдвинул его, потянулся за вилкой. – Ты тоже голодный? Бери! Это Маринка Серёгина сделала.
- А долма и купаты – из «Алазани», - вставил Мадьяр.
Открыли коньяк. Тёмке предложили, было, вместо него вина, но он усмехнулся:
- Да ладно вам. Не такая уж я баба!
Он успокоился, начал сновать между комнатой и кухней, подавая чай и конфеты. Стемнело и включили свет. И что-то трогательное, тонкое висело в воздухе и царило в разговорах. Это была свадьба. И одновременно – проводы, на которых три крепких десантника и один гламурный журналист провожали щуплого, с исплаканными глазами, рыжего гея в «горячую точку» далекой и чужой страны. Провожали для того, чтоб у какого-то незнакомого парня остался шанс придти домой с ногами.
* * *
В июне вдруг вернулись холода. Над городом повис туман. Не по-летнему зябкие сумерки пахли сиренью.
За окнами вокзала хлестал дождь. Капли сыпались под фонарями, на краткий миг вспыхивая отраженным светом и тут же пропадая в темноту. В зале ожидания было зябко. Перед рядами кресел мотался взад-вперед, чуть припадая на левую ногу, плечистый парень. Его приятель сидел в переднем ряду и меланхолично смотрел за его метаниями. Потом не выдержал:
- Кэп, сядь, Бога ради! Уже в глазах рябит!
- Почему он недоступен? – спросил Кэп, опускаясь на соседнее с ним кресло.
- Проезжает участок без мобильной связи.
- Полтора часа подряд?!
- На киргизской симке деньги кончились, а местную еще не подключил. …Слушай, что ты, как ребенок, потерявший титьку!? Как ты вообще четыре месяца ждал? Не понимаю! Он звонил из Москвы. Тут - не война. Доедет, наверно!
- Доедет, - кивнул Кэп. – Не война, - потом снова вскинул голову: - Слушай, тот лысый с букетом на пидора похож?
Серёга фыркнул:
- Тебе это на что? Соблазнить его решил, пока Артём не приехал?
- Рыжий любит розы. Вроде, этот уродец похож на того, его «спонсора». Рыжий позвонил ему из Москвы… Этот крендель приехал встречать... Сейчас Рыжий «сделает мне ручкой» и уйдет к нему!?
- Кэп, ты – ненормальный. Я даже говорить ничего не буду, - Серый устало прикрыл глаза. - Иди, бегай из угла в угол, если не сидится.
Мужик с букетом топтался у кофейного автомата. Кэп, не удержавшись, подошел туда же. Сунул монету в соседний аппарат:
- Московский встречаете?
Мужик кивнул.
- А какой вагон здесь будет?
- Третий.
Подошедший Серёга вовремя успел подхватить с полочки стакан с горячим кофе. Кэп, вздрогнув от ответа лысого, резко сжал кулак. Случись в нем бумажный стаканчик – кипяток вывернулся бы ему на руки и на пол. Лысый посмотрел на них с опаской.
- Граждане встречающие! Скорый поезд из Москвы прибывает на второй путь! – наконец, промямлило радио.
- Надо было взять сюда букет! – пробормотал Кэп.
Серый страдальчески закатил глаза и первым пошел на платформу.
Третий вагон остановился у двери вокзала. Артём сошел одним из первых. В свете фонарей, загорелый и стройный, он казался совсем пацаном. Он настороженно оглядывал встречающих. Увидел Кэпа и улыбнулся.
- Вон он! – сказал было Серый.
Но Кэп уже прикипел взглядом к счастливым Тёмкиным глазам и расплылся ответной улыбкой. Ямочки на щеках, белесые ресницы… Он на глазах превратился из сурового Кэпа в Алёшку. И даже Серёга невольно изменил обращение:
- Лёх, с прохода подвинемся? – и, не уверенный, что кто-нибудь из двоих его услышит, вцепился в локоть друга и потащил к дверям вокзала.
- Подожди! – упёрся Лёха. – Тёма, дай чемодан!
- Я – сам, - вякнул было тот.
- Сейчас довыступаешься, - пообещал Лёха строго.
Артём отдал чемодан, поправил сумку на плече:
- А где коляска?
- Дома.
- А трость?
- В машине.
- Скользко же, Лёш! Ну как можно?! О костях не думаешь, подумай о протезах: не дай бог, их расшибешь, если свалишься!
- Он перед тобой форсит. Неужели неясно?! – улыбнулся Серый.
Лёха фыркнул:
- Ну, ты и трепло!
Дождь кончился, но по площади текли ручьи. Артём вцепился Лёхе в локоть:
- Осторожно! Не поскользнись!
Лёха притиснул его руку к своему боку и ничего не ответил. К машине пробирались через лужи. Серёга звякнул брелком сигнализации.
- Садитесь оба сзади!
- Нет! – отрубил Кэп.
Тёма забрался на заднее сидение. Ахнул, увидев розы:
- Мне?!
- Не. Случайно нашли на дороге! – снисходительно бросил Кэп, закусив изнутри щеку, чтоб не улыбаться.
Серёга вырулил со стоянки. Кэп чуть обернулся назад:
- Ты, правда, без новых шрамов приехал? Смотри, всё проверю – до миллиметра!
- Говорил же – без! А как ты ходишь! Супер! Только малость вправо западаешь. Колено застужено?
- Глазастый! – усмехнулся Лёха. – Уже почти всё прошло.
Они остались с глазу на глаз только в лифте. Лёха сгреб Тёмку в объятия. Тёма притих.
- По медсанчасти «работали»*?
Артём, не поднимая головы, кивнул куда-то Лёхе в шею:
- Один раз.
- «Двухсотые»* были?
- Наших, санбатовских – нет. А всего – семеро.
Лёха положил одну ладонь на рыжую макушку, другой стиснул Тёму за талию, почти полностью укрыв его своими сильными руками.
- Больше – не поедешь. Не пущу! …Если б что-то случилось с тобой,… - его голос сорвался.
Тёма плотней вжался лбом в Лёшкину шею.
Уже в квартире, разуваясь, он спросил:
- А Донька - как?
Кэп зашел в кухню, нашарил ее под батареей:
- Идём! Наш Тёма приехал!
Донька не испугалась ни большой ладони, ни последовавшего за ней «полёта», не спрятала ни головы, ни лап.
Артём коснулся губами ее ребристого глянцевого панциря:
- Привет, красавица! Как ты? Он хоть тебя кормил?
Лёха оскорбился:
- Она жрала больше меня! И я, причем, каши, а она – заморские яблоки, - потом спохватился: - Тём, ты же – голодный?! Иди, руки мой! Я мяса нажарил.
- Я в душ сначала, ок? – просительно протянул Тёмка. – А то я двое суток в дороге!
Лёха поставил на огонь сковородку. Грел картошку с мясом, слушал шум воды в душе. Потом, не выдержав, выключил огонь и пошел к дверям ванной. Подумав, снял футболку. Повел плечами, катнув с плеча на плечо волну мышц, как делают бодибилдеры на выступлениях. Наконец, дверь ванной открылась. Артём вышел, даже не надев халата, который заботливо приготовил ему Лёха.
- Ну? Куда теперь? На кухню или?... – в Лёхином голосе переливались искушающие нотки.
- В койку! – договорил с придыханием Тёма.
Лёшка подхватил своего Рыжего на руки.
- С ума сошел?! Отпусти, сейчас же! – зашумел тот.
Но Лёшка помотал головой:
- Нет! Ты что, забыл уже? Я – сильный!
Он в несколько шагов пересек небольшую комнату, бережно опустил свою ношу на хрустящие простыни. Потом заученным, натренированным движением согнул протезы и опустился перед кроватью на колени. Тёмка смотрел на него снизу вверх и чуть щурился, словно смотрит на солнце. Лёха наклонился к его лицу и прошептал, касаясь губами загорелого виска:
- Я – просто сильный, слышишь?!
* Баткен – город в Киргизии, место приграничного конфликта (от Баткена до Таджикистана 4 км, до Узбекистана – 14 км).
* «Работали» (здесь, военный сленг) – обстреливали.
* «Двухсотые» или «груз 200» (военный сленг) – так называют погибших на военном сленге.
--------------------------------------------------------
Спасибо всем, кто читал!!!!
--------------------------------------------------------