– Почему ты мне не отдал тот учебник?
– Потому что ваше величество покупает себе новые учебники, – парировал Снейп, и Поттер со стыдом понял о каком учебнике шла речь.
– Ну это другое! Он же твой, со всякими пометками. Могу зачесть за темный артефакт, – Малфой уткнулся носом в профессорское плечо, тот потрепал его по голове свободной рукой.
– Ох, мелкий. Если бы учебник достался тебе, надеюсь тебе бы не пришло в голову проверять действие неизвестных заклинаний на живых людях.
Малфой поднял голову заглядывая Снейпу в глаза.
– А ты предлагаешь проверять их на мертвых, – со смехом констатировал он. Снейп закатил глаза.
– Пошути мне тут еще.
– Так сейчас, погоди, – Малфой сделал шаг назад, – С некоторых пор замечено, – начал он тоном диктора, – что «места для поцелуев» под омелой облюбовали дементоры.
Первый раз в жизни Гарри Поттер, кавалер ордена Мерлина первой степени, увидел, как улыбается профессор зельеварения Северус Снейп. Не подленько хихикает от того, что снова поймал кого-то ночью в коридоре, а просто. Улыбается. Снова поднялся ветер и разговор стало слышно плохо.
– Если догонишь, то обещаю… – Малфой побежал по мокрому пляжу, и Снейп вопреки сомнениям Гарри ринулся за ним. Две фигуры удалялись, и в шуме воды так и осталось загадкой, что же пообещал Драко. Желтые блики заката почти заволокло тучами, Гарри последний раз глубоко вдохнул холодный воздух и проснулся.
Первый раз после этих странных снов он не чувствовал тревоги. Голова немного побаливала, но внутри было так тепло и хорошо, словно он был дома. Совсем маленький, желанный ребенок. Впереди Рождество с пушистым снегом, весна с бумажными корабликами, беззаботное лето и теплая осень. Он чувствовал себя так, как будто его окружали только хорошие люди, что не было больше трагедий и обид, не было боли и смерти, только вечное счастье. От накативших чувств захотелось рыдать, словно им было мало место внутри, и они решили выйти на волю посредством слез. Поттер встал, вытирая руками лицо. Мокрый снег за окном кончился, поменявшись на редкие пушистые снежинки, которые медленно падали в тусклом свете уличных фонарей. В комнате была умиротворяющая тишина. Она окутывала нежным коконом, грела как объятия любимых людей. Гарри еще пару минут постоял у окна и снова забрался в постель, которая еще не успела остыть. Стрелка часов неумолимо двигалась к рассвету.
***
Когда Гарри снова открыл глаза за окном было уже совсем светло. Он полежал, осознавая болит голова или нет, и поняв, что похмелье в этот раз его не почтило своим присутствием, накинул халат, очки и пошел выяснить, ожил ли Малфой.
– Заходи, я не сплю, – пробормотал откуда-то из одеяла тот, хотя Поттер еще даже не успел сунуть нос в приоткрытую дверь его комнаты.
– Доброе утро, ты жив? – Гарри сел на краешек кровати.
– Угу, душ и кофе сделают из меня живого человека, – он высунулся из постельного кокона и сел, – и не говори мне, что я отлично выгляжу, я знаю. Он потер лицо руками, – ты уже увидел фотку? – Он куда-то неопределенно махнул и снова закрыл лицо руками, пытаясь отзеваться. Поттер принялся обследовать глазами стену, но там было слишком много деталей, спросонья сконцентрироваться выходило плохо.
– Где?
– Ну там, между болиголовом и рутой, – Гарри вряд ли могла помочь такая подсказка, потому что Зелья, после того, как он оставил учебник в Выручай-комнате, он бы смог сдать только с помощью высших сил, – да ты что, серьезно что ли? Ну вон же там болиголов в рамке большой.
– Не издевайся, ты же знаешь, чем кончились мои познания в зельеварении, – Гарри вкладывал в эти слова свой смысл, но посмотрев на Малфоя испытал укол стыда. Шрамы на его груди все еще были заметны.
– У, сука, не вспоминай, – беззлобно фыркнул тот и тут же натянул футболку, – вот она, смотри. Только, умоляю, Северусу не говори, что я показал, а то он меня уничтожит.
Малфой отколол со стены небольшую фотографию и протянул Поттеру. На ней рыжая девочка, улыбающаяся так радостно и широко, что было почти не видно глаз, обнимала смущенного темноволосого мальчишку. Гарри закусил губу, понимая, что наверное на месте Снейпа, он бы тоже убил Малфоя. Фотография была сделана на старый фотоаппарат и детали были не такими и четкими, но почему-то этот маленький кусочек бумаги заставил его проглотить ком в горле. Он посмотрел на оборот. Надпись гласила: ”lily luv sev 4ever”. Гарри поднял глаза на Малфоя.
– Я тебе ничего не показывал, – развел руками тот и приколол фотографию обратно к стене, осторожно вставив булавку в уже проколотую дырочку, – он на тебя злится немного до сих пор… – Драко посмотрел в сторону, как будто разговаривал вообще не с Поттером.
– Я могу его понять, я бы тоже злился, если бы на меня повесили мелкого придурка, которого нужно защищать ценой жизни, – расстроенно сказал Гарри в ответ.
– Да нет, не за это, – Малфой махнул рукой, как будто эта часть жизни была вообще не важной, – за то что ты всем рассказал, что это был великий подвиг во имя любви. Я пытался его убедить, что в этом нет ничего плохого по сути, но… ты фактически рассказал его самый большой секрет, которым он не то, чтобы сильно собирался с тобой делиться.
Гарри вздохнул. Такая несложная по своей нагрузке мысль ни разу за это время не посетила его светлую голову. Он свято верил в том, что отбелил память и честь зельевара. Как выяснилось, оказал медвежью услугу.
– Сильно злится? – Уточнил он.
Малфой многозначительно вздохнул.
– Я должен был тебе рассказать, чтобы это не стало открытием на месте. Предупрежден, значит вооружен, не обижайся, Поттер. Я не могу сразу рассказать тебе все, что тут происходило два года. Пойдем выпьем кофе и придумаем план действий. Обещаю, я сделаю все, чтоб он сразу не откусил тебе голову, – улыбнулся Малфой и пошел к двери, Гарри направился следом.
– “Сразу не откусил, на ужин, видимо чтобы оставил”, – кисло подумалось ему.
***
Малфой ругался. Гарри услышал какой-то шум, звуки борьбы, и когда полураздетый выскочил из душа, понял: кухня была полем боя. Малфой ругался с убегающим из турки кофе. Таких виртуозно сложенных бранных конструкций Поттер не слышал даже от дяди Вернона, когда Дадли стукнул ему по пальцу молотком в разгар ремонта. Даже когда Добби уронил торт на голову ничего не подозревающей тетки. В общем, в жизни Гарри Малфой стал в чем-то первым. Пол был устлан смесью из осколков и кофе, а с плиты лились кофейные реки.
– Не заходи, – крикнул Малфой, смотря на стоящего в дверях мокрого Поттера, – на полу стекло.
– Погоди, я сейчас, – Гарри кивнул и ушел за палочкой. Он мог ожидать всего что угодно, но что ему и мыться стоит с палочкой - было откровением. Малфой наконец унял недовольство и теперь насупившись сидел на столешнице и гипнотизировал две пустые чашки на столе. Поттер взмахнул палочкой и отправил смесь из осколков и стекла в мусор, а следом очистил плиту.
– Спасибо, – вздохнул Малфой. Видимо прооравшись он немного успокоился, но внутри все еще злился, – это не требовало экстренного спасения.
– Ты так орал…Я думал, что-то случилось, – пожал плечами Гарри, только сейчас поняв, что так и стоит в трусах и с полотенцем на голове.
– Гриффиндор, – констатировал Малфой и засмеялся, – за это угощу тебя самыми вкусными круассанами, не из моих корявых рук. Собирайся спокойно, я постараюсь больше не орать в ближайшее время.
– Кстати, сколько времени?
– Ты не хочешь знать ответ, – помотал головой Драко, – мы все проспали. Так что предлагаю перенести совещание в кофейню, потому что без кофеина я переговоры вести отказываюсь, – важно приосанился он.