– Я тебя спросил, когда ты успел научиться водить.
– Меня далеко унесло, – смущенно улыбнулся он и нажал на кнопку магнитолы.
– Меня не напрягает. Ты, кстати, еще обещал рассказать свои теории по поводу психотропной змеи и яда, – Гарри высунул руки из рукавов пальто, но остался сидеть в нем, как в коконе. Так было уютнее. Ему не часто приходилось ездить на машине в принципе, и уж точно не на такие дистанции.
– Попозже расскажу обязательно, пока я… когда я начинаю об этом думать, мне не хочется его спасать, а поскольку мы отъехали еще не очень далеко, боюсь расстроиться раньше времени и вернуться обратно, – Малфой вздохнул, – и кстати, я не могу тебе гарантировать, что он там. Но по твоим описаниям и моим догадкам – там.
– Малфой, – Гарри на секунду напрягся и высунулся из пальто, – тогда зачем мы вообще туда едем?
– Ты же сам рвался спасти профессора, сказал, спать не могу, кошмары мучают, Снейп еще этот.
– Я не так сказал!
– Ну это я сократил драматическую часть. В конце концов, у тебя что, есть дела поважнее? Или поинтереснее может есть? – Гарри почувствовал легкий укол, словно все чем он занимался в жизни стало резко рутинным.
– Как ты там говорил “вот это щас было обидно”? Вот оно было! – Надулся он. Почему-то вспомнилось, как иногда бездумная болтовня Рона доводила Гермиону до бешенства, а потом они с Гарри сидели и думали, почему же она все таки обиделась.
– Ладно не дуйся, – Малфой протянул руку, все так же продолжая смотреть на дорогу, и похлопал Гарри по ноге, – мне просто хочется оправдать свои личные мотивы тем, что ты меня уговорил, потому что я откуда? Со слизерина. Что говорила распределяющая шляпа по этому поводу? “Слизерин брал таких же, как он, хитрецов”, так вот, что ты ждешь от меня, что я хотя бы минимально безобидно не схитрожопил?
– Ничего себе ты вспомнил!
– У нас это просто дома дежурная шутка. А вот что ты тут делаешь? – Он сделал логическое ударение на слове “ты”, и Поттер ощутил легкий налет тона Снейпа, который снова поймал кого-то в коридоре ночного Хогвартса, – Может в тебе говорят латентные слизеринские гены?
– Во мне говорит слабоумие и отвага, – развел руками Поттер. Малфой рассмеялся.
– Я всегда думал вас обижает эта шутка, – а шутка эта, действительно, преследовала гриффиндорцев многие годы, если не поколения.
– В школе очень обижало, а сейчас…давай смотреть на вещи реально: я был абсолютно уверен, что нам надо ехать, когда пришел к тебе. А когда ты мне сказал, что знаешь где он, мне и в голову не пришло, что идти его спасать не нужно. Если бы ты сразу раскололся, мы бы поехали еще вчера. Так что доля правды в шутке есть. Думать некогда, надо действовать.
– Поэтому из вас хорошие авроры, а из нас дипломаты, – Малфой куда-то свернул, но пейзаж изменился не сильно, только фонари стали стоять реже.
– Ага, авроры, а как же, – махнул рукой Поттер.
– Я думал, ты именно туда поступишь сразу. Не очень понимаю, что ты забыл среди горы бумажек в министерстве. Тебе вообще все это нравится? – Драко кинул беглый взгляд на Гарри и снова уставился на дорогу.
– Это из-за Джинни. “Ты опять подвергнешь свою жизнь опасности если пойдешь на аврора”, “нам надо думать о семье”, – вздохнул Поттер, – не знаю, почему я тебе это все рассказываю.
– Потому что тебе некогда видеться с друзьями, вероятно.
– Некогда, я же сижу в горе бумажек. Да и вообще было бы глупо жаловаться Рону на Джинни.
– Эта мысль мне в голову не пришла, ты прав. Я не против, если что, говори. Мне даже сплетничать не с кем, у меня друзей вообще нет, – Малфой был спокоен, но Гарри заметил, как он нервно потер переносицу.
– Да рассказывать и нечего особо, просто вот так идет жизнь. Я уехал три дня назад, и пока мне не хочется обратно.
– Ты ее уже не любишь, да?
– Не знаю. Вот ты везешь сейчас меня по темноте в неизвестном направлении, кто знает, может это и поопаснее чем аврорат, – Гарри попытался улыбнуться, но чувство у него было такое, словно Малфой взял ржавый гвоздик и теперь ковыряется у него в душе.
– Я бы уточнил, сейчас мы находимся посреди Нигде, – он поднял палец вверх, – запомни, кто же тебя еще свозит в такое место. Жаль, конечно, что мы едем по темноте, потому что днем пейзаж умиротворяет.
Они некоторое время молчали. Гарри не знал, что ответить. Ему было одновременно спокойно и тревожно. Но тревожно ему было совершенно не из-за того, куда вез его Малфой. Он понял, что чувства несостоявшейся жизни, которые он упорно давил в себе, ощущал не только он. Что Драко без особого труда вывел его из равновесия просто задавая ему дежурные жизненные вопросы.
– Выдохни, Поттер. – Наконец разорвал тишину мягкий голос, – Это твоя жизнь и тебе ее жить. Не мне, не Уизли, не кому-то там, а именно тебе. Когда меня лишили магии, я подумал, что это конец. Я же вообще никогда не видел вот этой “другой” жизни, для меня это было сравни самоубийству, но ничего, живу же как-то. Поэтому вот уж тебя ничего не ограничивает разойтись с рыжей, пойти на аврора, и гори оно все в котле…– Гарри хотел было возмутиться, что читать чужие мысли по меньшей мере некультурно, но тут в его кармане зазвонил телефон, – О, жене твоей икалось что ли?
Но вопреки ожиданиям, это была Гермиона.
– Да, Миона, – Малфой сделал и без того едва слышимую музыку еще тише и двинулся ухом ближе к Поттеру.
– Гарри! Где ты шляешься, Мерлин тебя дери?! – Завопил из трубки женский голос, – Джинни никак не может с тобой связаться, переживает, приходит к нам, а мы тоже понятия не имеем где ты! В отеле тебя нет, на работе тебя нет, я тебе пишу сообщения ты не отвечаешь? Это нормально?! Ты в другой стране, никто понятия не имеет где ты, и ты даже не соизволил никому сказать ничего! – Малфой ухмыльнулся, в целом он мог и не напрягаться, чтобы что-то услышать, потому что Гермиона орала не хуже почтовой кричалки.
– Тихо, тихо, Гермиона, пожалуйста, послушай меня… – начал Гарри, но вопреки здравому смыслу она действительно замолчала.
– Я тебя слушаю. Но тебе придется мне все объяснить!
– Она вроде не твоя жена, – прошептал Драко, после чего получил тычок под ребра.
– У меня сегодня выходной, и я поехал немного развеяться, – неуверенно сказал Поттер. Врать он умел плохо, а подмоги ждать было не от кого, Малфой явно потешался над всей этой ситуацией.
– По барам? – Уточнила Гермиона, – ты просто пойми, я понимаю, что некоторые вещи ты не можешь сказать Рону, но мне то ты можешь сказать. Я бы не стала тебя судить, даже если бы ты на люстре без штанов качался, но ты меня хотя бы предупреди, что собираешься это делать, чтобы я могла тебя отмазать перед твоей женой, – сказала она заговорщицки.