– Да уж, – Ирина раскрыла рот от удивления.
– Мужиков серьёзно нельзя воспринимать. Поддакивай и ладно. Они считают себя судьями, а некоторые даже богами. К нам придут, так все они – клоуны с дохлыми хомяками между ног. Я иногда такой бред слушаю, свихнуться можно. Сама минуты считаю и выпивку, а потом бабки, которые смогла себе в карман положить, пока с ним за столиком разведенный водичкой виски попивала. Моя порция в два раза дороже, чем его, а он платит, не стесняется. Они ж злые все, как собаки. Их бабы дома измотали: в тупой башке одни рецепты да чистящие средства, которым они квартиры намывают. О чём с такой говорить? Вот и тащится мужик туда, где мы такие красотки, что ему и не снилось. Сидит, на жизнь свою дурацкую жалуется, деньги пропивает, пока дети и жена его дома ждут. А мы потом – на маникюрчик, в салон красоты, на массаж, за покупками. Или в чулок себе. Кто-то своих родителей из нищеты вытащил за счет этих лохов, кто-то братьев и сестер на ноги поставил. Главное знать и помнить: ни один не заслуживает тебя настоящую.
– Знаешь, у меня батя такой. Я ему верила, а потом узнала, что он трахает мою мать. Как верить постороннему мужчине, когда родной такие страсти вытворяет – Ирина заржала во весь голос.
– Чудная ты, дурында.
– Этот скот приходил за полночь, мать бил, нас будил.
– Нас? У тебя братья-сёстры есть?
– Ага.
– А я одна у своей мымры. Даже не знаю, кто мой отец.
– Может, оно и к лучшему…
– Точно!
– А в чем заключается работа? – Ирина вернулась к интересующей её теме. – Что ты делаешь?
– Ну, просто сижу рядом с мужиком, которому нравлюсь, а он угощает спиртными напитками. Мне платят процент с выпитого.
– И всё? А секса они, мужики эти, не требуют?
– Иногда, бывает. Никто не застрахован. Девчонок выслеживают, потом начинают приставать, требовать, умолять, угрожать. Но спать с кем-то ты не обязана, если не хочешь. Хозяин заведения и помощники за этим следят. Это не публичный дом, это павьён – что-то вроде закрытого ночного клуба для турок в возрасте, с музыкой, женщинами, танцами, бухлом.
У Ирины загорелись глаза. Она увидела в этой работе лёгкие деньги, развлечение и авантюру, к тому же путешествие заграницу само по себе казалось чем-то нереальным: нельзя упускать такой шанс. Ей нравилась новая знакомая, которая так красиво рассказывала о жизни в Стамбуле, красоте турецких берегов и глупых турках-мужчинах.
– Люсь, возьми меня с собой!
– Да поехали, что тебе тут ловить? У тебя паспорт есть?
– Не-а, надо всё-таки сделать…
– Ну, время еще есть, успеем.
Люся пригласила Ирину пожить у неё до отъезда, заодно составить компанию на шопинге: нужен новый парик и пара высокой обуви – сапоги на тонких шпильках. Мать Люси уехала с возлюбленным на турбазу, поэтому квартира была в полном распоряжении девушек. Ирина впервые в жизни приняла пенную ванную и попробовала шампанское.
– Не ссы лягуха, болото будет нашим, – попивая игристый напиток и закусывая шоколадной конфетой «Ассорти» приговаривала, улыбаясь, Люся.
Но она не предупредила, что по приезду Ирину ожидает полное разочарование. В павьёне, где они оказались практически сразу же после появления в Стамбуле, никто не говорил по-русски. Ирина не имела образования, не знала английского и турецкого языков. Как общаться с посетителями? Как зарабатывать на хлеб? Люся об этом о не рассказала. Знакомая сразу же исчезла из вида, бросив Ирину на произвол судьбы: нашла работу в другом баре.
– Таха, что за глухонемую ты мне подсунул? Она же не понимает ни черта, и не разговаривает со мной, – кричал рассердившийся гость павьёна, изрядно напившись и не получив порции понимания у своей собеседницы, – да и вид у неё какой-то, извини, непотребный. На мою жену чем-то похожа.
– Разберемся, аби24, не сердись, – опускал глаза хозяин павьёна.
Однажды дождливым вечером заглянул пожилой посетитель. Это был старый, прыщавый, толстый, гнилозубый и низкорослый турок. Он попросил показать присутствующих девушек. Привели Ирину и еще пару незнакомок.
– Этих двух оставь, а эта толстожопая кривоножка пусть полы моет. Где ты берешь таких уродин, Таха? – грубо заржав, прокричал гнилозубый хозяину павьёна.
Ирина не была красавицей, но и «уродиной» не считалась. Черные волосы едва доставали до плеч, смуглая кожа досталась Ирине от отца, телосложение – от матери. Крупные плечи и руки, грудь пятого размера, широкие бедра вкупе со смуглой кожей делали её неуклюжей, громоздкой, нерасторопной. Мужчины из павьёна ею не интересовались, что очень расстраивало хозяина.
24
Ağabey (в переводе с турецкого) – 1. старший брат, 2. уважительное обращение к другому мужчине