— Зачем?
Раскрывать Ярославу внезапно сформировавшийся в голове план жуткой мести Ромке Костя не стал. Насочинял что-то о невыносимой жаре в учебных аудиториях, сам понимая, что это совсем не та причина, по которой им надо меняться одеждой.
— А давай, — неожиданно легко согласился Ярослав. — Честно сказать, я не допетрил потеплее что-то надеть. В этом шёлке точно замёрзну, мне же сейчас в министерство ехать, а там у них вечно дубак. И ветрюга сегодня, я как раз шарф не взял. Давай махнёмся, Костя, только ты это, поосторожнее носи. Не порви. Её мне Настюша подарила.
— Само собой.
— Вечером обратно поменяемся. Во сколько домой?
— Я сегодня допоздна буду.
— Вот и отлично.
Переодевание слегка затянулось, по коридорам уже волнами растекался звон бубенцов, когда Костя вышел из своего кабинета. Ничего, пусть студенты немного полоботрясничают — их ждёт незабываемое зрелище. Особенно одного из них. С браслетом.
***
Ромка успел заскочить в учебный кабинет за несколько секунд до появления Пятакова. Вся Ромкина решимость растаяла, едва только высокая фигура преподавателя появилась в конце коридора. Поговорить можно будет после занятий, решено. Вот доучится сегодня, напьётся для храбрости кофе из автомата в холле, самого крутого американо, чтобы искры из глаз — и поднимется на третий этаж. Да! И нечего тут бояться, надо расставить все точки над «ё», давно пора.
Пока Ромка внушал себе новую решительную установку, Костя разложил свои бумаги и вытащил из ящика стола пластиковый лоток. Студенты привычно потянули из карманов телефоны.
— Жарко тут, не находите? — Пятаков пристроил лоток на краю стола и расстегнул верхнюю пуговицу пиджака. — Отрадно знать, что руководство академии заботится о нашем комфорте, но что-то рано отопление включили, просто Сахара какая-то.
Ромке не было жарко — первое мгновение после того, как Костя расстегнул пиджак полностью. А потом он был на сто процентов согласен с Пятаковым — не Сахара, Атакама настоящая! Или вообще меркурианские пустыни — на той стороне, что повёрнута к Солнцу.
Костя не только расстегнул пиджак, он его вообще снял. А под пиджаком у него обнаружилась тонкая рубашка из блестящей белой ткани. Стоп, он же в водолазке на лекции был. Переоделся? Почему?
— Складывайте технику, коллеги, включайте мозги. Кто напомнит мне, о чём шла речь на прошлом занятии?
Над партами поднялись несколько рук. Ромка тоже бы поднял, если бы смог разжать пальцы. Но они намертво сжались в замок, аж до хруста.
Потому что Костя, неторопливо шагая между партами и подставляя лоток под телефоны студентов, расстегнул на ходу ещё две пуговицы. На рубашке, белой, как снег, и тонкой, как кисея. Шёлковая? А кожа у Кости в рубашечном вороте такая гладкая… И так беззащитно переходит горло в ямку между ключиц…
— Кузнецов, ваш телефон, пожалуйста.
— А? — Ромка ещё крепче сцепил пальцы, не рискуя поднять голову. Костя… рядом совсем… в шлевках брюк тонкий чёрный ремень, нестерпимо ярко блестит игла пряжки. И белый шёлк рубашки, ласкающий плоский Костин живот… совсем рядом!
— Вы без телефона? Похвально, Роман. Все слышали о том, какое пагубное воздействие оказывают мобильные телефоны на человеческий мозг? Кстати, напомните мне, в какой стране именно производство мобильников считается главной доходной статьёй?
Ромкин телефон так и остался лежать в кармане его новых брюк. Ужасно узких, кстати. Как мама недоглядела, выбрала такие неудобные штаны?
Как же не хватает любимой толстовки, широкой, длинной, специально придуманной для того, чтобы скрывать все последствия Костиного присутствия в Ромкиной жизни!..
— Ярмолина, готовы отвечать? Прошу вас, Людмила, начинайте.
Когда Ромка всё-таки решился оторвать взгляд от парты, снова разглядывать поцарапанный жёлтый пластик он не смог. Ромкины глаза прилипли к белой шёлковой рубашке на Косте, запутались в складках и переливах ткани, как мотыльки в паутине. Нет, как те же самые мотыльки, только на лепестках хищной росянки. Ромка погибал, он сам это понимал. Погибал безвозвратно. Костино беззащитное горло между острых крылышек воротника. Плечи, обласканные гладким шёлком. Костин голос, снисходительно останавливающий спор между Милкой и Лёхой Ивлевым. Костино всё.
А потом Ромка всё же смог отвести непослушные глаза от Кости и посмотреть на одногруппников. Увиденное добило Ромку точнее, чем прямое попадание пули в сердце. Никто не таращился в окна, не листал тетради, не резался тайком в морской бой. На Пятакова смотрели все без исключения. И особенно — девчонки.
Дара с Диной старались больше остальных. Ромка отлично видел со своего места, как королевы группы стреляют глазками и облизывают губы, слушая Костины объяснения.
Даже верная Милка молитвенно взирала на Костю. Осталось только ручки сложить и пасть на колени. Ну что за…
— На этом сегодняшнее семинарское занятие окончено, коллеги. Темы докладов вам передаст староста, постарайтесь не выбирать одну и ту же. Кузнецов, жду вас в своём кабинете после занятий.
На этих Костиных словах Ромка снова посмотрел на него.
Всё. Теперь точно нельзя подниматься со стула, пока все не выйдут за дверь. Гадские узкие штаны, да чтобы ещё хоть раз Ромка их надел!
Потому что попрощавшись с группой и озвучив распоряжение для старосты, Костя посмотрел Ромке прямо в глаза. И неуловимо быстро провёл языком по нижней губе — самым кончиком, именно так, как на Филовской днюхе учила Ромку Маша.
Тело можно не выносить. Ромка сам испарится до последней молекулы.
Но Костя велел подняться к нему после занятий…
Хоть бы поскорее все уже вышли из кабинета, а?
***
«Я велел тебе подняться ко мне в кабинет за темами для докладов. Ты где?»
«Роман, нам надо поговорить, где ты?»
«Ромка! В кабинет ко мне, немедленно!!!»
Отстучав последнее сообщение, Костя сунул телефон в карман и в пятый раз поклялся себе, что не будет вытаскивать мобильник каждую минуту. И вообще сосредоточится на монографиях, которые кровь из носу надо дочитать на работе. Потому что дома не получится. Дома ждут другие дела.
«Какие? — ехидно осведомился внутренний голос. Костя терпеть не мог, когда этот подлец просыпался — ведь это чаще всего происходило в моменты, когда Костя врал сам себе. — Семеро по лавкам ждут ужина? Да у тебя даже кактус засох, мама забрала его с собой в последний приезд! И вообще ты мог бы давно сидеть на любимом диване, читать эти вот самые монографии и пить кофеёк! Чего ты торчишь в своём кабинете как пришитый? Темнотища за окном, все по домам разошлись, одни уборщики остались, а ты всё сидишь!»
— Мне надо вернуть Славке рубашку, — это Костя произнёс вслух, пусть и считал, что болтать с самим собой — не самое здоровое увлечение. — Славка велел его дождаться.
«Да дома давно твой Славка! Напиши ему или позвони! И убедись! Проторчал в министерстве, сразу потом отправился домой. Или к Настюше своей. Ну позвони уже! И сам мотай домой».
— Славка сказал, чтобы я его дождался!
«Да чхать ты хотел на Славку! Ты Ромочку своего ждёшь! А он не придёт! Помнишь, каким он сегодня заявился красивым? А с девочкой своей как шептался, помнишь? Они уже давным-давно ушли из академии. Взявшись за ручки. И сейчас сидят в кафешке или отправились в кино. Взяли билеты на задние «поцелуйные» ряды. Или сняли номер в гостинице. И потому Ромочка не отвечает на твои сообщения. Он занят. Он о-о-очень, о-о-очень занят…»