– Рад за вас, Станислав Константинович.
– А откуда ты знаешь… ах да, конечно, карточка… Ты себя хорошо чувствуешь? – неожиданно забеспокоился Барсуков. Прозвучало это очень смешно – он-то уж точно себя чувствовал хуже некуда.
– Просто прекрасно. Что здесь произошло?
– Это все Палач… – виновато пробормотал профессор. – Я с самого начала подозревал, что с ним что-то не так, но такого…
– Палач? Кто это такой?
– Эксперимент, как и ты… – криво усмехнулся Барсуков. – Только не такой удачный. Вас создавали параллельно, почти по соседству…
– Я знаю. Я нашел его бак.
– Репликатор. Эти приборы называются матричными репликаторами. Мы выращивали в них… искусственных существ.
– Монстров, вы хотите сказать? Повторяю вопрос – что это за Палач?
– Говорю же, эксперимент! – начал раздражаться профессор. – Мы пытались создать существо, способное проникать сквозь материальные объекты… Над проектом «Палач» работали почти семнадцать лет, и позавчера его наконец-то закончили… Кто же мог подумать, что все так обернется…
– Проникать сквозь… вы хотите сказать, проходить сквозь стены, Станислав Константинович? Разве такое возможно?
– Отчасти да, – кивнул профессор. – Если его здесь нет, а двери по-прежнему закрыты, значит, у нас все получилось – наш отдел полностью герметичен, Палач не смог бы выбраться отсюда без этой способности.
– А много на вашей базе таких отделов?
– Таких, как наш?.. Тринадцать. Наш работал над тремя проектами – «Палач», «Живой Нож» и «ЯЦХЕН».
– Вот кстати, Станислав Константинович, может быть, вы удовлетворите мое любопытство – как расшифровывается ЯЦХЕН?
– Ямщиков, Цвигель, Хитров, Евсеев, Надеждин, – слабо улыбнулся Барсуков. – Первые буквы фамилий тех, кто тебя сконструировал, в порядке старшинства…
– Я должен был догадаться. А что я вообще такое? Я прочел лабораторные записи, но понял не так уж много…
– Ты и читать умеешь?.. – искренне удивился профессор. – Вот это действительно сюрприз… Как жаль, что я не дожил до твоего пробуждения…
– Вообще-то дожили, но вы правы – жить вам осталось недолго, – безжалостно подтвердил я. – И пока вы еще живы, принесите хоть какую-то пользу – поделитесь знаниями.
– Я не так уж много знаю о тебе, – печально вздохнул Барсуков. – Я в основном занимался Палачом…
– А все-таки?
– Ты – биооружие. Для диверсий и заказных убийств. Тебя заказала внешняя разведка, какие-то там спецслужбы… не знаю точно, я никогда этим не интересовался. В тот год у них сменилось руководство, и новый начальник заказал нам сразу четыре… существа. «Живой Нож», «ЯЦХЕН», «Палач» и… и еще один. Проект номер шестнадцать, самый секретный из всех. Ему выделили целый отдел, о нем я вообще ничего не знаю, даже названия…
– А кем я был раньше? – перебил я его.
– То есть как? – удивился профессор. – Раньше ты никем не был – клеточной массой в чане, вот и все… Ты родился здесь, в нашем репликаторе.
– Я имею в виду – кому принадлежал этот мозг? – я намекающе коснулся затылка. – Кем я был, когда был человеком?
– А это ты откуда узнал? – недовольно проворчал Барсуков. – Вот ведь недотепы, сколько раз я им говорил – не разбрасывайте записи где попало… Ладно, теперь уже неважно. Конечно, это запрещено, но по-другому у нас не получалось…
– Уважительная причина, – насмешливо кивнул я.
– Да я-то все равно не знаю, чей это был мозг, – снова вздохнул профессор. – Этим занимался Краевский – где-то раздобыл свежие материалы и отдал нам. Он никому не докладывает, где что берет…
– Кто такой этот Краевский?
– Тоже профессор. Он тогда курировал проект «Зомби»… о нет! Об этом я не подумал! Палач же разбил все компьютеры, теперь вирус на свободе! Черт! Черт! Черт!
– Что еще за вирус? Станислав Константинович, сколько же сюрпризов на ваше базе?
– Очень нехорошая вещь… – пролепетал Барсуков. – Этот вирус мгновенно распространяется и заполняет все доступное пространство, но, к счастью, очень быстро разлагается. К нам он не проник – наш сектор герметичен, но вся остальная территория… И уж Палач-то обеспечил его материалом! Я слышал шум…
– Что за болезнь?
– Это не совсем болезнь… Человек, зараженный вирусом «Зомби», через пятнадцать – двадцать часов умирает сам, но даже если убить его раньше, это все равно ничего не изменит. После смерти его труп поднимается и начинает снова ходить!
– Станислав Константинович, это уже мистика какая-то… – не поверил я.
– Да ну? – злобно покосился он на меня. – А ты сам – не мистика?! Посмотри на меня, эксперимент, я умру через час-другой! Думаешь, я стану сейчас врать?!