— А вы как считаете? — спросил генерал, повернувшись к Кате.
— Я согласна, что в основном мы готовы. Единственное, что меня беспокоит, — это жаргон.
— Ну-ка, объясните! — потребовал генерал.
— Можно привыкнуть к таким обращениям, как «ваше превосходительство» или «милостивый государь», — сказала Катя. — Научиться целовать дамам руку, не вытирать ноги при входе в дом и тому подобное. Но язык все равно выдает. Даже у меня иной раз какое-нибудь словцо проскакивает. А что говорить о ребятах! Но чтобы это вытравить, и года окажется мало.
— Года у нас нет, — решительно заявил генерал. — Руководство ждет результатов расследования. Будете держать язык за зубами!
С этим напутствием в назначенный час они прибыли в здание Государственного Эрмитажа. Все правое крыло первого этажа было закрыто для посетителей под предлогом ремонта. Руководители проекта полковник Волков и Григорий Соломонович Нойман встретили группу дознавателей у входа и провели в небольшую комнату, ничем не отличавшуюся от остальных залов. Правда, все картины в этой комнате были тщательно закрыты холстом, а посредине возвышались три ложа, наподобие зубоврачебных кресел, с откинутыми в сторону колпаками.
— Ну, вот, молодые люди, ваша «машина времени»! — сказал Нойман.
— Что, вот эти кресла? — спросил Дружинин.
— Это, Игорь Сергеевич, никакие не кресла, а считывающие устройства, — сказал научный руководитель. — Сейчас каждый из вас разденется и ляжет на свое… гмм… на свой аппарат, устроится поудобнее… Устраивайтесь, устраивайтесь! Теперь слушайте меня внимательно. Когда колпаки опустятся, вы уже не будете меня слышать. После этого аппаратура погрузит вас в состояние анабиоза и считает ваш генетический код. И ваши двойники оживут в точке, обозначенной как 10 часов 43 минуты 12 февраля 1855 года. Оживут и начнут действовать. Что вам делать — вы знаете. А еще вы должны знать, что ваша миссия должна окончиться ровно три месяца спустя, то есть 12 мая того же года. И тоже в 10 с половиной часов! Минуты тут не так важны, но до полудня вы обязательно должны уложиться. Потому что именно в это время будет включен приемный луч, который перезапишет ваш код — уже обогащенный новой информацией — и внедрит его в ваши тела, которые все это время будут ждать вашего возвращения в этой самой комнате. Все понятно?
— Дату встречи изменить нельзя… — пробормотал в ответ Дружинин.
— Я же говорила: отвыкайте от этих речевок! — резко сказала Катя. После чего, повернувшись к Нойману, сказала:
— Мы все поняли, ваше превосходительство! До скорой встречи!
— Да встречи! — хором откликнулись ее спутники.
Нойман перевел ряд рычажков на пульте, и больше Кирилл Углов и его товарищи ничего не слышали…
Глава 5
19 февраля, в первом часу дня, к подъезду Демутова трактира, что на Большой Конюшенной, подкатила извозчичья пролетка. Из нее вышел господин в военной шинели, но при этом в партикулярном платье. Рассчитываясь с извозчиком, господин несколько задержался: кажется, обращение с деньгами вызывало у него некоторые затруднения. Так, он вначале протянул «ваньке» рубль, чем немало удивил сидевшего на козлах мужика. Однако, будучи человеком богобоязненным, а также осторожным, извозчик поспешил указать пассажиру на его ошибку.
— Тута двугривенный полагается, ваше превосходительство! — сообщил он. — Ежели оченно довольны, то от щедрот можно еще гривенник добавить, но никак не более!
— Сам знаю, обознался просто! — отрывисто ответил господин в шинели, после чего поднялся на крыльцо. Перед тем как войти, он обернулся и окинул взглядом улицу. Впрочем, особо ни к чему не приглядывался: так, поглядел и скрылся внутри.
«Однако, взгляд у этого Углова — чистая бритва! — отметил про себя пассажир кареты, что подъехала к гостинице чуть позже и встала поодаль. — Хорошо, что я не поскупился, карету взял. В пролетке он бы меня вмиг приметил! Надо этот факт отметить. Хотя, с другой стороны, чиновник для особых поручений и должен внимание иметь, так что ничего странного тут нет. А вот что это он при расчете задержался? Надо узнать…»
И поручик Михаил Машников, будучи человеком дотошным, направился к извозчику и переговорил с ним. А затем, войдя в гостиницу, побеседовал и с портье. От которого узнал, что статский советник Углов с супругой разместился на втором этаже, в номере с видом на Мойку. Посчитав, что сведений пока собрано достаточно, а следить за объектом силами одного человека невозможно (да граф Орлов и поручал не следить, а понаблюдать), поручик отбыл обедать.