========== Глава 5 ==========
Наступило утро.Подошли люди во главе со старейшиной и господином Хакадзимэ.Прохор и ребята, которые уже дремали в машине, вылезли из неё, закуривая, чтобы проснуться.Они подошли поближе, пока охранники не преградили им дорогу.Кай поднялся и поклонился прибывшим. Он был бледен, с совершенно отстранённым лицом.Старейшины зачитали вердикт данного действия, переводчик кратко перевёл это Прохору.Затем Каю опять сказали сесть, он опустился перед ними на колени и приклонил голову. Во двор въехало несколько машин, это были машины, присланные за Тоями. Из одного лимузина вышел его отец, он поклонился всем присутствующим, затем встретился глазами с Каем.Господин Имагава понял, что здесь делает Кай, он понял, что Кай встал за его сына, перед ним, и стоял здесь всё это время. Он поклонился ему, Кай, не вставая, ответил поклоном.Подошли люди из свиты господина Имагава и стали отвязывать Тоями. Он был в сознании, но любое движение причиняло боль, в подсохшие и запекшиеся глубокие раны проникала соль. Тоями держался до последнего, чтобы не проронить ни звука. На плечи ему накинули принесенное кимоно и повели мимо Кая к стоящей машине. Тоями прошёл мимо него, даже не посмотрев…Кай проводил его взглядом. Он сидел прямо, смотря, как садится в машину Тоями и его отец. Затем перед глазами всё замелькало. Он медленно упал на бок и потерял сознание. – Вот блин! – воскликнул Прохор и хотел броситься к Каю, но ему путь преградила охрана. – Да пропустите же! – крикнул он на английском.Господин Хакадзимэ поднял руку. – Мы о нём позаботимся. Вам сообщат о его здоровье.К лежащему на гравии, которым был устлан дворик, Каю подошли Тодзиро и Ивасиро. Тодзиро опустился на одно колено и аккуратно, без труда поднял Кая на руки. Правая рука Кая безвольно повисла, ладонь была обмотана шёлковой лентой, на которой ещё проступала свежая кровь. Его лицо было очень бледным, но таким прекрасным в лучах восходящего солнца. Тодзиро с ним на руках прошёл мимо стоящих Прохора и ребят и пошёл в сторону дома по аллее, порыв утреннего ветра закружил розовые лепестки и осыпал их, так и продолжая кружить вокруг идущих людей, устилая им дорогу цветками сакуры.***Вернувшись в огромный номер своей гостиницы с потрясающим видом на океанский залив с двадцатого этажа, Борис принёс покрытую инеем бутылку водки. Они выпили молча, не чокаясь, потом ещё по одной. Сергей заказал еду в номер. Идти никуда не хотелось. На душе было погано. Так они и пили до следующего утра, пока не «выпали в осадок» от усталости и количества выпитого.К обеду следующего дня приехал представитель от господина Хакадзимэ, который сообщил, что со здоровьем Кая всё в порядке, это было лишь сильное нервное переутомление. Сейчас он чувствует себя нормально, но врачи ещё настаивают на его отдыхе, и поэтому пока просят не тревожить. Далее он сообщил, что послезавтра в обед, в снятом под их переговоры ресторане в центре города, пройдет их встреча с господином Хакадзимэ, на которой будет и Кай. Сообщив это, посыльный удалился.Значит, Кая они смогут увидеть только послезавтра, уже на самой встрече. Ну, хоть так!***Кай очнулся под вечер того дня. Он лежал в кровати, переодетый в шёлковую пижаму, раздвижные окна были приоткрыты, и легкий ветерок забрасывал в комнату нежные розовые лепестки. Он заворожённо смотрел на это. В теле чувствовалась слабость и какая-то накопившаяся внутренняя усталость. Пронесли еду. Он ел, не чувствуя вкуса, но знал, что это нужно.Ему помогли одеться, и он вышел на ступеньки дома подышать свежим воздухом и полюбоваться закатом.Здесь его и нашел господин Хакадзимэ, который беспокоился о его здоровье. Старик был действительно искренен в заботе о нём. Они долго беседовали на разные темы, пока усталость опять не появилась и, увидев это в Кае, господин Хакадзимэ отправил его немедленно в постель, дав четкие инструкции прислуге.Весь следующий день Кай много гулял по саду и созерцал весеннюю природу, золотых карпов в пруду и распускающиеся цветы в клумбах. Казалось, в его душе восстановился хрупкий мир и покой, который ему был так необходим. Иногда он думал, что если бы не внешний мир, там, за стеной сада, он был бы просто счастлив прибывать вот в таком состоянии покоя и умиротворения. Сейчас он не разрешал себе думать ни о чём. И это даже удавалось. Наверное, природа, окружающая его, способствовала этому умиротворению и покою в его душе.Но оставаться вечно в иллюзорном мире розовых лепестков ему не позволяла его жизнь. К обеду следующего дня, одевшись в приготовленный для него хорошего покроя темный деловой костюм, Кай вместе с господином Хакадзимэ и его приближенными поехал на переговоры с Прохором.Кай уже смутно понимал, на чей он стороне и за кого должен держать слово. Он вроде человек Прохора, но член клана Хакадзимэ. А в результате он понял, что в этой большой игре является лишь исполнителем их желаний прорваться к власти. Прохор и господин Хакадзимэ согласовали план поставок наркотиков и оружия по территории Афганистана, и это всё ложилось на плечи Кая. Полная ответственность за исполнение данного плана. Даже не согласовав с ним, они на своё усмотрение проговорили и согласовали маршрут, перевалочные базы и дни прохождения караванов. А Каю нужно было лишь всё это осуществить.Сейчас Кай понимал, почему Прохор так хотел с ним заранее переговорить об этой встрече. Прохору нужно было убедить Кая на всё согласиться. Он видел, как нервничает Прохор, не зная, как он себя поведёт в этой ситуации.Кай сидел за столом переговоров с отстранённым лицом, смотря в стол перед собой. Ему очень шёл этот костюм, рубашка, галстук, дорогие часы на руке и падающий на лоб в красивом изгибе смоляной локон. Ладонь на его правой руке была перевязана обычным бинтом. Его поза говорила о его отстраненности от происходящего здесь. Но когда к нему обращались с вопросами, он чётко на всё отвечал, было понятно, что он не теряет нить разговора.Кай соглашался на всё, что ему говорили, он ни разу не возразил против плана Прохора, полностью всё поддержал и подтвердил, что всё будет исполнено в точности, и никаких накладок с его стороны не будет.Он, находясь там и имея власть командующего, должен был контролировать всю ситуацию по прохождению караванов. Если в том районе появлялись нежелательные люди, выбивать их оттуда силами подчиненных ему людей. Кай всё это понимал, но соглашался на всё, чем вверг в шок Прохора и его ребят, так как Прохор, зная взрывной характер Кая, уже приготовился вынести гнев в свой адрес. После встречи Каю разрешили остаться со своими, господин Хакадзимэ был не против, что он не ехал с ним в особняк, а остался.Прохор очень этому обрадовался и предложил поехать к ним в гостиницу, в их апартаменты. Кай не возражал, ему было всё равно.Он поехал на своем лимузине с Тодзиро и Ивасиро, это, конечно, немного огорчило Прохора, но он решил не обострять данную тему.Своих телохранителей Кай оставил в первом зале апартаментов, а сам с Прохором и братками пошёл вглубь номера. – Водки будешь! – спросил Сергей, принеся из холодильника бутылку. – Нет, – просто ответил Кай. – Ну, ты чего, братан?! Такую сделку заключили. Мы ведь теперь заживем совсем по-другому. Это уже не детские игры, всё по-взрослому! – Сергей стал наседать на Кая. – Что, с нами брезгуешь выпить?! – Мне сейчас нельзя, врач не рекомендовал пить, – очень спокойно ответил Кай. – Сергей! Угомонись уже! – Прохор подошел к Каю, пытаясь заглянуть в его глаза. – Ты даже не возражал. Спасибо тебе за поддержку! – Спасибо тебе и вам, – Кай обвёл всех взглядом, – что были там со мной. – Всё нормально! – ободряюще сказал Борис. – Ты вообще ничего пить не будешь? – немного расстроено уточнил Томми. – Воды. Кай взял стакан, отпил и подошёл к окну. Огромное окно с широким низким подоконником, Кай вспомнил, как тогда, когда он был в подобном номере с Тоями, он сидел на этом подоконнике, а Тоями дарил ему свою нежность в каждом прикосновении. Тогда так же за окном расстилался огромный город со спешащими людьми и потоками машин, а они, прерываясь от поцелуев, смотрели на это и растворялись друг в друге. Кай помнит глаза Тоями тогда, там не было холода, они источали тепло, тепло, которое отогревало его душу, ах, как он сейчас нуждается в этом тепле… – Кай! Ты с нами? – шутливо спросил Прохор, и Кай понял, что он уже давно потерял суть беседы и ушёл в свои воспоминания.Видя, что Кай обернулся и готов слушать его, Прохор ещё раз поднял тему сегодняшних переговоров и подписанного соглашения. Ещё раз они обсудили все моменты по согласованности действий. Кай так же спокойно всё подтверждал, чем окончательно поставил Прохора в тупик.Прохор видел странное состояние Кая, его это постоянно беспокоило – уж лучше бы он не соглашался, спорил бы с ним, шёл на конфликт. Вот это понятно, а так?! Что-то в нём не так. – Ты Тоями-то видел? – не церемонясь, спросил уже подвыпивший Сергей. – Как он там, после порки?Прохор зло сверкнул глазами в сторону Сергея. – Нет, не видел. В этом уже нет необходимости, – неопределённо произнёс Кай. – Ну, как сам считаешь нужным, так и поступай, – Прохор очень сейчас хотел поддержать Кая во всём, – поедем завтра, город посмотрим, какие-нибудь исторические места посетим и вообще погуляем все вместе… Ведь тебе нравится этот город?Кай грустно посмотрел на Прохора. – Я сегодня ночью возвращаюсь обратно в Афган, – видя его удивлённые и огорченные одновременно глаза, он добавил, – звонил ребятам, там обстановка не очень спокойная, мне нужно быть там. Не огорчайся, мы ещё съездим здесь на экскурсии, но не сейчас, – подумав, грустно добавил, – мне сейчас здесь очень тяжело оставаться. – Я понимаю… Просто неожиданно. Я думал, у нас ещё есть время вместе побыть, а то ты всё у японцев да у японцев. Я с тобой даже и не пообщался. Вот, думал сейчас хоть после всех дел вместе будем.Кай лишь покачал головой.Прохор подумал и решился задать вопрос, который его так мучил сейчас, что уж теперь ждать, если Кай всё равно уезжает. – Почему ты на всё соглашался? Даже не спорил. Я же понимаю, тебе там тяжко придётся. Ради этого ребят на смерть посылать будешь. – Ради тебя, – Кай сейчас смотрел в глаза Прохора, – ты единственный человек на земле, кто у меня есть. Ты моя семья. Мне больше не для кого жить, да и незачем… В комнате стихли голоса, слова Кая не были фальшивкой или напускной бравадой. Они шли из сердца, и все это чувствовали. Борис ощутил странное жжение в глазах и отвернулся. «Аж пробило, – подумал он, смахивая слезу с ресниц».Сергей молча выпил водки, налитой в рюмку, которую он держал в руке.Томми растерянно смотрел то на Прохора, то на Кая, чувствуя щемящее давление в груди. У него никогда не было, да и не будет, вот такого друга, чтобы такое заделать для него.Прохор подошёл и крепко обнял Кая, затем отстранил его от себя, помня, что он неоднозначно относится, когда к нему прикасаются. – Всё нормально, – видя испуг в глазах Прохора за такое объятие, успокоил его Кай. – Я вырву тебя из этого ада! Слышишь! Я всё делаю для того, чтобы ты стал свободным! – Прохор говорил громко, на волне бушующих у него эмоций. – Ты ведь понимаешь, что только власть, власть, к которой я стремлюсь, даст мне возможность сделать тебя свободным человеком. Я должен стать равный им. Тем, кто сидит там, наверху, и распоряжается твоей жизнью. И когда я стану равный им, я заберу тебя у них! Слышишь! Ты станешь свободным! Я освобожу тебя! Но нужно время, ещё время. Чтобы обладать такой властью и подняться на самый верх – мне нужны деньги, большие деньги, очень большие! И сейчас, этот сегодняшний договор, это одна из ступней вверх, к власти. Кай, я всё это делаю для тебя! Я хочу, чтобы ты стал свободным человеком!Кай с грустью в глазах слушал Прохора. – Ты ошибаешься, – сказал он, – то, что ты делаешь, не принесёт свободу мне. Это ловушка, обман – самообман. Прохор, ты не только меня не освобождаешь от них, ты себя заковываешь в вечные кандалы рабства! Ты это понимаешь?! – Кай сказал это чуть громче, чем обычно. – Власть – это рабство навеки! И этот договор, это первая ступень в пропасть, из которой уже не выбраться ни мне, ни тебе! – Ты говоришь бред! Если у меня будет власть, и я буду на равных общаться с сильными мира сего, я заберу тебя у них. Ты не будешь на них работать. Они просто забудут о твоём существовании. Ты вернёшься с этой войны и будешь жить, как хочешь, и никто уже не посмеет заставлять тебя убивать ради них! – Ты в это веришь? Чем ты ближе будешь подбираться к их власти, тем сильнее ты сам будешь завязать в трясину, из которой тебе не выбраться. Не всё так просто. Тебе не победить этого спрута, под названием власть. Ты лишь станешь частью его. Ты уже становишься частью… – Тогда почему ты со мной?! Если я, как ты сказал, завязаю в этой трясине? Если ты такой умный, почему ты со мной?! – Я буду с тобой, мне всё равно. Я просто буду с тобой… – последние слова он проговорил практически шёпотом, – не прогоняй меня…Внутри у Прохора что-то больно кольнуло.«Душа, наверное, – подумал он».Он взял верх над эмоциями. Сейчас Кай впервые открыто высказался, что он в него не верит, не верит в то, что он делает. Он усомнился в нём, причем при всех. Своими объяснениями он выставил его идиотом перед своими. «Своё мнение мог бы оставить и при себе! Тоже мне, самый умный! – эта мысль крутилась в голове Прохора».Он отошел от Кая и холодно произнёс: – Я выслушал твоё мнение о себе и том, что я делаю. Кстати, я это делаю в большей степени для тебя. А знаешь, Тоями прав! Ты сам, достигнув вершины власти в своём понимании, даже не видишь тех, кто рядом с тобой. Ты их замечаешь, когда тебе нужно, а дальше, дальше, как там сказал Тоями – ты слишком занят своими подвигами, сражениями. Высоко паришь, не до обычных смертных тебе. И как он тебя ещё выносит? – видя непонимающее лицо Кая, Прохор продолжил. – Ты вот сейчас просто унизил меня перед всеми. Объяснил, какой я дебил недалёкий, а ты при этом герой, который готов с таким мудаком как я быть, чтобы сопли утирать. Спасибо тебе за это, Ваше Высочество! Не стоит, обойдусь как-нибудь без утешителя. Не веришь в меня! Не веришь в то, что я делаю. Ну, и оставь своё мнение при себе! Я здесь его спасти хочу, а он мне морали читает! Так и будешь до конца дней своих быть там, – Прохор уже плохо понимал, что говорит, его самолюбие было задето, и он сейчас выплёскивал из себя накопившееся. – А может, я зря для тебя стараюсь? Может, тебе всё нравится? Ты там неплохо устроился! Своё мини-королевство, и утешители всегда под боком, только свистни – с твоей красотой это не проблема, желающие быть в твоей постели всегда найдутся.Кай стоял бледный, чувствуя, что внутри пульсирует сердце, болезненно сжимаясь на каждое слово Прохора. – Я пойду, – тихо проговорил он, зная, что готов вынести от Прохора всё. Но то, что он услышал сегодня от него, это было слишком больно, настолько, что даже дышать было трудно. – Я пойду, – ещё раз повторил Кай, – я выполню все наши договоренности… за это можешь не переживать.Около двери он помедлил. «Пожалуйста, Прохор! Скажи, что ты так не думаешь! Скажи, что это сгоряча, что вырвалось из-за усталости, я всё пойму. Пожалуйста! Я же совсем один! Прохор!»Душа Кая кричала, билась навзрыд, ему было так больно, так больно… Он подождал ещё пару секунд и затем, не оборачиваясь, вышел. В первой комнате его ждали Тодзиро и Ивасиро с лицами без эмоций и глазами, закрытыми тёмными очками. Кай прошёл мимо них, они присоединились к нему.В лифте он прижался спиной к стене и закрыл глаза. Сердце бешено колотилось, в ушах шумело, перед глазами стали мелькать искорки. Он почувствовал сильные руки, которые прижали его обратно к стене, видно, он начал по ней сползать. Как он дошел до лимузина, он помнил смутно, лишь чувствовал, что его крепко обнимает за плечи Тодзиро. Когда машина поехала, он открыл окно, и прохладный ветер ночи помог ему. Дальше всё было как во сне. Прощание с господином Хакадзимэ. Поездка до самолёта. Взлёт. Перелёт, который он не помнил, так как спал, вернее, провалился в бездну своего сознания, где в его ушах звучал голос Прохора, и он ещё раз слышал всё то, что он говорил.При прилёте у трапа самолёта его ждали приехавшие за ним ребята – десантники: Игорь, Кирилл, Павел и Максим.Только тогда Кай пришёл в себя – отбросил всё лишнее и включился в работу.***Когда Кай выходил из номера, все ждали, что Прохор его окликнет. Они видели, что Кай помедлил, поняли, он тоже ждёт. Но Прохор молчал. Он стоял с отстранённым лицом и смотрел в окно. Когда за Каем закрылась дверь, он пошёл, налил себе водки, молча выпил и сказал, что ушёл спать. – Зря он так! – тихо сказал Борис, когда Прохор вышел. – Неправ он. А вот Кай прав. – Ты помолчал бы лучше. Прохор не терпит бунта на своем корабле. Здесь прав только он! Вот за это Кай и получил по полной, – Сергей нервно закурил очередную сигарету и продолжил, – и Тоями сюда приплёл, это вообще лишнее было. – Хотел ему больнее сделать. Добился своего, Кай из последнего держался, белый был весь и трясло его, – Томми тоже был шокирован поступкам Прохора. – Хватит эту тему развивать. И так всё понятно. Теперь посмотрим, что из этого выйдет.Их вечер тоже вскоре завершился, на душе у каждого было тяжело, водка не приносила удовольствия или расслабления. Поэтому все разошлись по своим покоям.Весна в Японии завершала своё шествие по садам, уступая место жаркому лету. Ветер сдувал последние розовые лепестки с отцветшей сакуры.