Их остановили в вестибюле. Бдительный бармен, администратор и суровый охранник обступили беглянок со всех сторон, хищно улыбаясь и протягивая Эле чек с кругленькой суммой.
Эла заморгала ресницами, решив прикинуться пьяной дурой.
— Мальчики, вы чего? Наши парни должны заплатить… — заявила она, расплываясь в тупой улыбке, однако номер не прокатил.
Нет, определённо удача напрочь покинула её!
Расплатившись по счёту картой, Эла попрощалась со всем своим месячным содержанием, на оставшиеся деньги усадила рыдающую Лариску в такси и зашагала по улице в гордом одиночестве.
Глаза наполнились слезами, по телу гуляла нервная дрожь, из груди рвались отчаянные всхлипы. Не в силах больше сдерживаться, Эла привалилась спиной к холодной стене и громко разрыдалась. Даже её, такую неотразимую и сильную, жизнь скрутила в бараний рог.
Несчастливая, невезучая, нелюбимая!
И Полянский отвернулся, посчитав её недостойной себя, слишком легкомысленной и пустой, слишком доступной!
Нет, домой она не пойдёт, ни к чему расстраивать мать, да и стыдно явиться в таком потрёпанном виде. Посидит, переждёт эту ночь где-нибудь в парке на лавке или подремлет в зале ожидания на ближайшем вокзале. Вот и дошла до ручки!
Вдоволь нарыдавшись, Эла присела на бордюр, вынула платок и промокнула влажные от слёз щёки.
В сумке внезапно затрезвонил телефон.
— Ну кого надирает в четвёртом часу утра?! — недовольно простонала Эла. — Наверняка матери неймётся со своими нравоучениями, не спится же ей! — Эла вынула сотовый, собираясь не глядя дать отбой, но тут же удивлённо замерла.
Да не может быть! Эдик Полянский собственной персоной! Эла прочистила горло, вдохнула полной грудью и ответила на звонок.
— Эдик? — выдохнула Эла в трубку. На том конце провода стояла тишина. Эла было подумала, что ей всё привиделось, и взволнованно взглянула на экран, но тут же прислонила телефон обратно к уху. — Я слушаю тебя, — ровно сказала она, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
— Я… — глухо произнёс Полянский, сделав недолгую паузу. — Хотел бы поговорить с тобой.
— Лучшего времени суток, конечно же, не нашлось, — упрекнула его Эла.
— Д-да, извини, что так поздно, но я не могу больше молчать. Как-то не очень мы расстались.
— Ах, это, — скептически усмехнулась Эла. — Какие мелочи!
В тот момент по трассе шумно пронеслась машина, обдав волной гремящей музыки.
— Кажется, я не вовремя? — забеспокоился Полянский. — Ты не одна?
— Одна, Эдик, в последнее время я всегда одна. — Эла недовольно стиснула зубы — актриса из неё никудышная, не слишком получалось изображать беспечность.
— Я слышу шум улицы. — Голос Полянского стал жёстче. — Где, чёрт возьми, тебя носит в такой час?!
— А… я гуляю. Погода, знаешь ли, располагает к ночным прогулкам. И вообще, я свободная женщина, имею право гулять, когда захочу и где захочу, кто меня может упрекнуть в этом?
— Ты в своём уме? Где ты сейчас находишься?
— Какая разница где.
— Немедленно отвечай! — Полянский шумно выдохнул, явно теряя терпение.
— Эдик, ты не вправе разговаривать со мной в таком тоне! — возмутилась она.
Между ними снова повисла тишина. Минута… две… целая вечность. Молчание затянулось, и в голову Элы поползли тревожные мысли. Что, если он бросит трубку и больше никогда не позвонит?!
— Эдик, — прошептала она срывающимся голосом, — ты ещё здесь?
— Пожалуйста, назови адрес, — вкрадчиво произнёс он, и по телу Элы пробежала волна электричества.
Его интонации волновали, затрагивали что-то сокровенное, ласкали слух. Эла почувствовала, что сдаётся, не в силах больше спорить с этим мужчиной, — видно, профессия отложила отпечаток, научила его владеть своим голосом и убеждать.
— Я… — Она огляделась в поисках примечательного места. — Я иду по Страстному бульвару, мимо… — И уточнила свои координаты.
— Стой на месте. Я сейчас подъеду, — скомандовал Полянский и тут же отключился.
«Вот ещё! Так я тебя и послушалась… да больно надо!» — фыркнула Эла, однако заметно сбавила шаг и полезла в сумочку. Дрожащими руками достала влажные салфетки и стёрла чёрные потёки туши, но взгляд покрасневших глаз оставался напряжённым и уставшим. Ну и пусть! Пусть он видит, как ей несладко приходится!
Неторопливо прохаживаясь по тротуару, она настраивалась на встречу с Полянским. Недавняя бравада куда-то испарилась, и Эла почувствовала, как холод постепенно пробирается под кожу и остужает разгорячённую кровь. Увы, лёгкое платье и тонкий плащ не спасали от влажного пронизывающего ветра, а принятый алкоголь — от невзгод и неудач.