В 14.00 Ми-8 поднялся над площадкой у российского мобильного госпиталя и, набирая высоту, взял курс на Хмеймим. С облетом Идлиба выходило примерно двести двадцать километров. Вертолет преодолел их за час. В 15.10 он приземлился на авиабазе.
Группу ждал микроавтобус, раненого главаря банды спецконвой на санитарной машине. Офицеров и прапорщиков спецназа доставили в отдельный модуль.
Чернов не рассказал бойцам о ЧП с Улановым. В отсеке майора они подписали акт сдачи-приема должности, Роман начал собирать тревожную сумку. Смолинского вызвали в штаб базы.
Оттуда он зашел к Уланову, который лежал под струями кондиционера в спальном блоке, готовый к перелету в Москву.
— Отдыхаем? — спросил полковник.
— А что мне еще делать, Владимир Алексеевич? К убытию домой готов, жду распоряжения.
— Это хорошо, что бойцы группы не знают о произошедшем и твоем возвращении. А то бунт бы подняли.
Уланов согласился:
— Они могут. Чернов знает, остальные нет.
— Это понятно. Акт подписали?
— Так точно. Когда будет борт?
— Через час посадка.
Уланов удивился:
— Уже через час?
— Да, мы удачно попали, в 16.30 вылетает в Москву Ил-76, следующий борт запланирован на послезавтра.
Роман взглянул на куратора:
— Вы сказали, мы удачно попали. Это я, по-моему, удачно попал.
— Да нет, летим вместе.
— Что так? И вы в чем-то провинились перед вышестоящим начальством?
— Нет. Я не провинился. Я нужен Габранову, а уж зачем, не знаю, мне в штабе сообщили лишь только, что в список пассажиров Ил-76 включены ты и я. Созвонился с Управлением. Начальника на месте не было, говорил с дежурным. Тот сказал, что ему приказано отправить за нами машину на аэродром. И то, что меня отзывает Габранов. Причина, естественно, дежурному неизвестна.
— А кто же курировать группу будет? Задачи ставить?
— Вместо меня прибудет полковник Захаров.
— А что не послали сюда Буленко?
— Должность у него, Рома, такая, заниматься снабжением.
— И секретарш в приемной лапать вдрабадан пьяным.
— Не будем об этом. Я пойду тоже соберусь. Через полчаса встречаемся у центра управления полетами.
— Я с ребятами проститься могу?
— Ох и не знаю. Должен, конечно, но стоит ли?
— Не по-человечески, если не прощусь.
— Ладно, только без эксцессов.
— Это обещаю.
— Хорошо.
В 16.10 майор Уланов простился с подчиненными. У тех была масса вопросов, а у Уланова не было времени. Так что проводы прошли в спешке. Никто ничего толком и не понял. А в 16.40, с отставанием от графика на десять минут, транспортный Ил-76 после короткой пробежки поднялся в воздух. Полковник Смолинский и майор Уланов летели в Москву. С ними еще около сорока человек и бронеавтомобиль «Тигр», поврежденный выстрелом одноразового гранатомета во время патрулирования территории базы мобильным патрулем отдельной роты охраны стратегического объекта. Выстрел попал в капот, и личный состав патруля отделался легкой контузией. Повезло ребятам.
Глава вторая
Полет через воздушное пространство Турции в облет Украины прошел благополучно. В 20.24 московского времени Ил-76 плавно коснулся бетонки военного подмосковного аэродрома, пробежал километр с лишним, затормозил, вырулил к «Вышке», так в авиации называют центр управления полетами. Появились таможенники. Но все это формальность. Проверяли выборочно и только гражданских лиц, отбывших командировку в Сирии. Да и не был предусмотрен военный аэродром для полноценной работы таможенной службы.
Полковника Смолинского и майора Уланова встречал капитан Валерий Сухов, помощник полковника.
Офицеры поприветствовали друг друга. Капитан указал на черную «Камри» у «Вышки».
— Прошу в машину, товарищи офицеры.
— Мы должны ехать в Управление? — спросил Смолинский.
— Никак нет, товарищ полковник, мне приказано доставить вас домой, а завтра привести в Управление к 10.00.
— Но в это время у Габранова селекторное совещание.
— Насколько мне известно, оно перенесено на 12.00.
— Понятно.
Полковник кивнул на Уланова:
— Майора тоже доставишь домой и завтра привезешь в Управление.
— Так точно. После этого я в вашем распоряжении.
— Можно подумать, ты сейчас в чьем-то другом. Ладно, поехали. День выдался тяжелый, надо хорошенько отдохнуть. Ты, — он взглянул на помощника, — звонил жене?