- Очень даже хорошо съездила, - ответила я, одновременно наливая себе кофе, целуя Василинку, и заглядывая в коляску к младшеньким, - как я по детям соскучилась, - призналась я, отрезая себе огромный кусок торта, - а где Жека?
- Сейчас будет и Жека, и Симка, и кошки.
Не успела она это сказать, как весь наш зоосад влетел на кухню. Симка радостно лаяла, Жека пыталась меня облизать, белый перс Маус и обычный чёрный Кляксич запрыгнули ко мне на колени, а Маняшка забралась на плечо.
Короче говоря, окружили по полной. Только Кешак держался особняком, но всё равно, он был рад. Залез на стул, и с царственным видом позволил себя погладить.
Кошки, потеревшись об меня, удалились, а я занялась делами. Распечатала фотографии, потом выпила кофе, проверила ресторанную документацию, и на следующий день пришла в издательство.
- Эвива Леонидовна, - окликнула меня секретарша начальника, Леночка, - Генрих Вениаминович просил вас к нему зайти, как только появитесь.
- Хорошо, - кивнула я, закинула вещи в кабинет, и поскреблась к Генриху.
- Можно? – заглянула я к нему.
- Заходи, Вика, - пригласил он меня, - у тебя фотки готовы?
- Держите, - положила я на стол папку, - что-нибудь ещё?
- Что это ты сегодня такая официальная? – улыбнулся Генрих.
- Голова у меня болит, - недовольно призналась я.
- Нечего было пить в самолёте, - усмехнулся Генрих, перекладывая бумаги на столе, - иди пока, через полчаса планёрка.
Я лишь кивнула, и вышла из кабинета. Сейчас на Василия наеду, нашего охранника. Может, выясню что-нибудь.
И я вызвала лифт, и спустилась вниз, где стоял охранник.
- Василий, можно у вас кое-что спросить? – подошла я к нему, громко стуча своими высоченными шпильками.
- Спрашивайте, - пожал Василий плечами.
- Скажите, в тот день, когда убили Елисея Семеновича, кто-нибудь посторонний проходил на территорию издательства?
- Инвестор один проходил, и ещё какой-то тип, он по поводу рекламы.
- Какой ещё рекламы? – насторожилась я.
- Я не знаю, но он показал документ рекламной фирмы « Войцович и компания ».
- Это очень известная фирма, - протянула я, - насколько я знаю, она очень крупная. А ещё кто-нибудь был?
- Из чужих больше никого не было, - покачал головой Василий.
- Тогда дайте мне список, кто, и во сколько, пришёл в тот день, - попросила я.
- А зачем вам это? – спросил охранник.
- Василий, можно побыстрей? – воскликнула я, - я должна быть на планёрке.
- Минуточку, - он открыл ящик стола, достал листы и протянул мне, - отксерите и верните, а то мне по башке надают.
- Через час всё верну, - заверила я его, и помчалась внутрь.
До планёрки оставалось несколько минут, и мне этих минут хватило, чтобы отксерить бумаги, и запихнуть их к себе в сумочку. В зал заседания я вбежала одной из последних. Получила очередное задание, сфотографировать одну фотомодель на обложку. Генрих, разобравшись со всем, дав всем задание, и обсудив концепцию следующего номера, приступил к самому главному.
Рядом с Генрихом во время заседания сидел какой-то мужчина приятной внешности и лёгкой проседью. На вид ему можно было дать около шестидесяти лет. Он всё время молчал, но, когда Генрих закончил, он встал с места.
- Друзья, - начал он, - вы меня не знаете, здесь всем заправлял Елисей Семенович, но вашим непосредственным начальником являюсь я. И я решил лично познакомиться со всеми сотрудниками. Директором теперь будет мой сын, - кивнул он на Генриха, - нам нужно назначить главного редактора, который одновременно будет заместителем Генриха.
- Пап, - подал голос Генрих, - я уже имею одну кандидатуру на
эту должность.
- Да? И кто же это?
- Вот эта девушка, - кивнул он на меня.
- Генрих Вениаминович, - подскочила я с места, - вы что, решили спихнуть на меня бумажную волокиту? Ни за что!
- Вика, перестань ты ерепениться, это отличная должность.
- Я не умею писать статьи, не умею редактировать. Я могу только рисовать, и люблю фотографировать. В Бангкоке вы, наверное, изучили мой темперамент, я не усижу на месте.
- А с каких это пор мы на вы, Вика? – прищурил тёмные глаза Генрих.
- С тех пор, как в вашу голову пришла совершенно идиотская идея – сделать из меня главного редактора, - рявкнула я, и плюхнулась с размаху на место.
- Темпераментная девушка, - отметил отец Генриха, - ладно, мы сейчас сами всё обсудим.
Едва мы вышли из комнаты, Царёва с ходу налетела на меня.
- Что ты за выскочка? – прошипела она разъярённо, - только-только пришла, и уже тебя на место главного редактора хотят поставить. Чем ты там с Генрихом занималась в
Тайланде?
- Предавалась радостям жизни, - процедила я.
- Хотелось бы знать, каким.
- Интимные подробности не выдаю, - ухмыльнулась я.
- Ах, ты, сука! – взвизгнула она взбешённым голосом, - решила моего любимого отбить? Ты наглая, беспардонная тварь, шагаешь по людям, как по брусчатой мостовой. Мужиков меняешь, как перчатки, а потом выбрасываешь, выпив у них всю кровь. Вампирша! Брачная аферистка!
- А ты дура! – выпалила я.
- Шлюха ты привокзальная, - выпалила Мила, а у меня в глазах потемнело от злости.
И я схватила со стола горшок с кактусом, и высыпала содержимое горшка этой нахалке на голову. Мила пронзительно завизжала, а я вцепилась ей в волосы, и мы покатились по полу.
- Что здесь твориться? – вылетели в коридор Генрих и его отец.
Они бросились растаскивать нас. Генрих Милу, а его отец
меня, в разные стороны. Это оказалось делом не из лёгких, мы обе вопили, как корабельные сирены, кусались и царапались, как стая диких кошек.
В какой-то момент я взмахнула ногой, алая остроносая туфля слетела с моей ноги, и длинный, тонкий каблук угодил прямо в лоб этой мерзавке.
Мила тихо всхлипнула, и без чувств обвисла на руках Генриха. Меня тоже отпустили.
- Ну, ты, Вика, хороша, - усмехнулся Генрих, сваливая свою любимую на кресло, как мешок с картошкой.
- Она первая начала, - процедила я, и помчалась к себе в кабинет.
Похватала вещи, и вылетела вон из издательства, закинув по дороге охраннику бумаги. Открывая машину, я подняла глаза на окна издательства, и увидела в одном из окон отца Генриха.
Увидев, что я его заметила, он отошёл от окна, а я запрыгнула в джип, и надавила на педаль газа. У меня на сегодня масса дел.
Одной рукой я вела машину, раскурила сигарету, положила её в пепельницу, и вынула из сумки ежедневник.
О Боги! У меня сегодня встреча с одним поставщиком мяса, потом ещё в пиццерию надо заехать, проверить, всё ли там в порядке. И ещё на меня свалилась эта презентация фотомоделей.
Значит так, « вешалками » займусь завтра, прямо с утра заеду туда. А сейчас в рестораны, и сию минуту.
Нет, сейчас я поеду к Галине, супруге Елисея Семеновича, и допрошу её, а потом в ресторан.
И я, резко развернувшись, полетела к жене, теперь уже вдове Елисея Семеновича.
Каверин жил на Тверской, я припарковала машину, и стала подниматься по лестнице. С некоторых пор, вернее, после своего последнего дела, я не могу ездить на лифтах.
Роскошный подъезд, и обитая красной кожей, невероятно красивая дверь. Я нажала на кнопку звонку, и через минуту раздался звонкий, мелодичный голос.
- Кто там?
- Мне нужна Галина Каверина, - воскликнула я.
Дверь открылась, и выглянуло прелестное личико. Девушка была либо моя ровесница, либо наделала себе подтяжек.
- Это я Галина, - мягко сказала она, тряхнув рыжими кудряшками, - а вы кто?
- Я сотрудница журнала, которым руководил ваш покойный супруг. Меня зовут Эвива Миленич...
- Как? – вскричала Галина диким голосом, - как ты сказала?
- Эвива Миленич...
- Пошла вон отсюда, - заорала Галина, - блядь ты подзаборная.
- Что вы себе позволяете? – разозлилась я, - да я на вас за оскорбление в суд подам. И выиграю дело, можете быть уверены.
Галина издала угрожающее рычание, попыталась вцепиться мне в волосы, но я более ловкая. Я занимаюсь спортом, причём много. Каждый день час бегаю, катаюсь на лошади, и силы у меня есть.