– Не отдам! Не отдам! Сгинь! Пропади!
– Если его время подойдёт, – отозвался Ангел Смерти, остановившись и демонстрируя свою характерную, леденящую кровь, ухмылку. – я его так заберу – не заметите! Но в данном случае, я пришёл к вам, как слуга.
– А Дьявол тебя разберёт что-ли, – пробормотала Мэри, вытирая пот со лба. – Что ты притащился? Позвонить не мог?
– Вы мобильник забыли. – Он протянул ей телефон. – И позвольте напомнить вам – у меня отгул на двое суток!
– Да катись ты куда хочешь! – Мэри всю трясло от пережитого шока. – Артур знает?
– Все знают, кроме вас! – отозвался тот угрюмо и просто исчез, растворившись в воздухе.
– Что он имел в виду? – удивилась Мэри. – Ах да! Он же тело поменял где-то в это время! Что, свою бывшую оболочку оплакивает?
– Нет, – сурово ответил Рон. – Жену его. Из-за вас погибшую, между прочим!
– Да как ты смеешь… – Мэри не могла поверить ушам.
– Вы, люди, так часто клянётесь, а так редко делаете! Кто давал обет безбрачия? A как первая возможность подвернулась – тут же замуж выскочили! А ведь вы по-настоящему Артура и не любили никогда!
– Что ты такое говоришь! Я умерла ради него!
– Да – чувство благодарности и долга. Как камикадзе или закрывающие собой амбразуру.
– Мне всегда нравился секс с ним!
– А с Джерри – не понравилось?
– Возьми ребёнка и займись делом! – Мэри чувствовала, как полыхают её щёки. Она передала ему спящего сына, и они разошлись в разные концы коридора.
* * * * *
Теперь-то Мэри уже знала, как телепортироваться.
Около полуночи, убедившись, что муж сегодня точно не придёт к ней, она оказалась в квартире Орлова, и с любопытством огляделась.
Примерно год прошёл со времени её прошлого визита, но она сразу отметила перемены. Прежде всего ей бросилось в глаза изменение цветовой гаммы; теперь здесь царили уже не бордово-красно-чёрные тона, а вся палитра коричневого; от насыщенного тёмного дерева до медово-янтарного.
Новое человеческое тело воспринимало окружающий мир не так как старое, и его обладатель подстраивался под это, как водитель паркует машину с учётом её размера и манёвренности.
Вообще, теперь помещение смотрелось настоящей квартирой, пусть явно холостяцкой, но уж точно не гостиничным номером.
Так, кресло-софа на которой Глеб вручил ей перстень-оберёг на беременность, исчезло, и высокая длинная "банкетная" стойка отделяла салон с двумя креслами и журнальным столиком, от обеденного зала с большим элегантном столом посередине.
Вот за ним-то и сидел Глеб Орлов, буквально в обнимку с бутылкой.
Перед ним стояла цифровая рамка для фотографий, и две магические свечи горели по обоим бокам. Их красный воск слезился кровавыми каплями, скользящими вниз и исчезающими, едва коснувшись подсвечника, и Мэри знала – пока Глеб сам не пожелает, свечи не погаснут, так как фитили были сделаны из того же червя, что горит вечным пламенем и не сгорает.
Мэри сделала пару шагов, споткнулась о пустую бутылку, и сидящий за столом поднял голову.
– О Хозяюшка пожаловала! – Он хрипло рассмеялся. – Пришли Сатурналию со мной провести? Снизошли до раба своего? Припоздали, моя дорогая леди, я сейчас даже сам встать не смогу, не говоря уж о моём…
Он всё-таки сдержался и, молча, снова наполнил бокал.
– Ты что же, целые сутки хлебаешь? – изумилась она, бросив взгляд на аккуратно застеленную кровать в алькове будуара. – Эдак ты в своей новой оболочке не долго протянешь!
– Оставьте меня, во имя Дьявола! – пробормотал он, не поднимая глаз. – Или вы полюбоваться пришли на мою слабость? Я бы к тиграм моим пошёл, да они не любят пьяных… Какой к чёрту – пьяный! В том теле я бы давно уже вырубился! Ненавижу вас! Что вы меня терзаете дополнительно?
Не отвечая, Мэри подошла, бросила взгляд на рамку. Она знала, там были не настоящие фотографии, а отпечатки из памяти. В данном случае – Роджера Сатани.
Подтащив ещё стул, она села с боковой стороны стола. – А где икра?
– Какая икра? – Он недоумённо взглянул на Мэри.
– Ну, чем там русские закусывают? Чёрная, красная…
– "Икра заморская баклажанная," – снова выплыла цитата из его сохранённой памяти.
– Что?
– Пюре из жаренных баклажанов… – Орлов сам почувствовал, как дико прозвучал перевод-объяснение. "Действительно," подумал он в недоумении. "Причём тут икра? Ведь баклажан же – овощ."
Он даже головой встряхнул.
– Да нет, если уж этот коктейль закусывать так вот чем… – Он обвёл рукой полукруг, и на столе возникло блюдо с ягодами; красновато-бордовые, они источали сильный, чарующий аромат.
Женщина осторожно взяла одну, покрупнее, и, положив в рот, прокусила, медленно всасывая сок, изучая новое для неё лакомство. Кисловатый, но совсем не резкий, а скорее пряный привкус, в сочетании с мягкой сладостью, он произвёл на неё удивительное впечатление.