Хетты были вынуждены отступить за Оронт, получив, в свою очередь, урон при переправе через реку. В этом сражении погибли два брата хеттского царя Муваталли, несколько военачальников и много других знатных хеттов и их союзников.
На следующий день, утром Рамсес II вновь напал на хеттское войско, но сломить врага не удалось и в этом сражении. Во всяком случае, ни один источник не говорит о том, что фараон овладел Кадешем. Обескровленные противники явно были не в силах одолеть друг друга. Хеттский царь Муваталли предложил фараону перемирие, что дало Рамсесу II возможность с честью отступить и благополучно вернуться в Египет.
Битва при Кадеше сильно впечатлила Рамсеса II, который приказал воспроизвести рассказ об этом событии и грандиозные панорамные «иллюстрации» к нему на стенах многих храмовых комплексов, в том числе в Абидосе, Карнаке, Луксоре, Рамессеуме и Абу-Симбеле.
Рис. 145. Битва при Кадеше
Так пишут историки, но мы обратимся не к ним, а к первоисточникам.
О битве при Кадеше упоминают несколько хеттских документов, а также короткий египетский рассказ, посвященный событиям самой битвы, условно названный «Доклад», и комментарии к рельефным композициям. Но основным источником считается длинное детальное повествование «Поэма Пентаура» – текст на папирусе, составленный писцом по имени Пентаур, который, как считается, только скопировал более ранний безымянный литературный памятник. Автором же исходного текста считается придворный летописец Рамсеса II.
«Поэма Пентаура» весьма любопытна своими деталями, которые историки обычно упускают из описания битвы, вероятно, списывая их на несущественные преувеличения и простую похвальбу фараона. Мы же приведем их здесь в доступном переводе М.Коростовцева.
Тот эпизод первого дня сражения, который историки представляют в качестве защиты фараона гвардией в ожидании подхода подкрепления, представлен в «Поэме Пентаура» иначе – здесь фараон остается вообще один на один с многочисленными врагами, и спасает его не гвардия, а помощь бога Амона, к которому фараон воззвал в критический момент. В результате происходит странная вещь – противники фараона как будто парализует некая сила так, что они не могли даже пошевелить рукой.
«Две тысячи пятьсот колесничих, окружавших меня,
распростерлись пред конями моими,
ни один из них не поднял руки на меня.
Сердца их утратили мужество от страха передо мною,
руки их обессилели, они не могли натянуть тетиву,
не нашлось у них сердца, чтобы взяться за копья.
Я поверг их в воду, как крокодилов,
и упали они лицами друг на друга;
и перебил я многих из них.
Ни один из поверженных не взглянул назад, ни один из них не обернулся!
Кто упал – уже не поднялся!
Только жалкий поверженный правитель хеттов стоял среди колесничих своих,
взирая, как мое величество ведет в одиночестве бой,
без войска своего и без колесничих своих».
Хетты при этом, согласно поэме, восклицают следующее:
«Смотри, у всякого, кто пытается приблизиться к нему, слабеют руки и тело, –
не могу я ни натянуть тетивы, ни поднять копья [...]
Когда смотрят на него [...]
Его величество преследует подобно грифону!»
Можно, конечно, посчитать это простым бахвальством фараона, но описание происходящего как-то очень схоже с тем эффектом, которое производили доставшиеся Нимроду «одежды Адама» на животных, на которых тот охотился…
Рис. 146. Рамзес II в битве при Кадеше
Однако еще более примечательные детали можно увидеть в описании следующего дня сражения.
«И когда озарилась земля, выстроил я отряды свои,
я готов был к сражению, как настороженный бык.
Я появился над ними, как Монту со своим победоносным оружием.
Как налетающий сокол, я ринулся в битву,
с уреем на челе моем, сокрушающим врагов,